Почему тесты на типы личности — это полная ерунда, к которой нельзя относиться серьёзно

Люди издавна стремились разобраться в особенностях своего мышления и характера. Но до недавнего времени у них не было широкого набора инструментов для того, чтобы понять и описать свою индивидуальность. Зато сегодня к их услугам множество способов — от соционики и типологии Майерс — Бриггс до теории о языках любви и теста «На какой факультет Хогвартса вас бы зачислили?».

Однако все эти опросы и тесты показывают только одну сторону многогранной человеческой жизни. Самоанализ приносит пользу, но результаты короткого теста или жёсткое определение типа личности не могут дать ответов, которые мы ищем. При этом вопрос, сможем ли мы когда‑нибудь познать себя по‑настоящему (и насколько для этого вообще подходят тесты), не так важен, как вопрос о том, что мы будем делать с полученной информацией.

Откуда появились тесты на типы личности

Можно сказать, что всё началось ещё в античности, с афоризма «Познай самого себя» и теории темперамента, которую сформулировал Гиппократ.

Намного позже, в 1920‑е годы, швейцарский психиатр и философ Карл Юнг опубликовал свою работу о психологических типах. А в 40‑е, взяв её за основу, американская писательница Кэтрин Бриггс вместе со своей дочерью Изабель Бриггс Майерс создала типологию Майерс — Бриггс. Она описывает 16 типов личности в зависимости от того, к чему больше склоняется человек: экстраверсии или интроверсии, суждению или восприятию, интуиции или ощущениям, мышлению или чувствам.

Спустя меньше столетия появилось множество систем оценки и классификации, которые в разной степени научно обоснованы и измеряют всё на свете, от уровня эмоционального интеллекта до манеры демонстрировать любовь. При этом та же типология Майерс — Бриггс базируется на недоказанной теории, а её авторы не получили формального психологического образования. Типы привязанности, например, постепенно меняются и могут варьироваться от отношений к отношениям. А исследования языков любви не подтверждают однозначно состоятельность теории Гэри Чепмена.

В чём проблема с личностными тестами

Они дают часто бессмысленные результаты

Со временем тестирование превратилось в настоящую индустрию, которую оценивают в 2 миллиарда долларов. Она держится на стремлении понять, как мы поведём себя в профессиональных и личных ситуациях, и на попытке взломать код межличностных отношений.

Некоторые тесты, например «Кто вы из „Смешариков“?», служат исключительно для развлечения и довольно безобидны. Но когда компании просят сотрудников пройти оценку по системе Майерс — Бриггс, всё куда серьёзнее.

Дело в том, что среди сотен тестов на определение типа личности очень много абсолютно бесполезных. Их составляют случайные люди без профессиональной подготовки и понимания, а значит, и полученный результат ни о чём не говорит.

Некачественное проектирование — это особенность многих личностных тестов, а не ошибка. Исследователи установили, что чем более неясными и запутанными являются вопросы, тем более глубоким тест кажется тем, кто его проходит. Если вопросы можно интерпретировать пятью разными способами, участники тестирования попадают в ловушку убеждения, будто результаты раскрывают некую глубинную часть их личности, о которой они никогда раньше даже не подозревали.

Однако действительно валидные тесты содержат настолько конкретные вопросы, что все респонденты понимают их одинаково. Это разница между абстрактным выбором «К чему вы больше склоняетесь: а) к неоспоримым фактам, б) к нюансам и полутонам?» и чёткой просьбой «Оцените по пятибалльной шкале, насколько легко вы поддаётесь стрессу».

Они мешают обращаться за помощью

С одной стороны, когда результаты тестов подтверждают те или иные наши качества, это может мотивировать на перемены. Например, понимание стиля привязанности в конкретных отношениях может объяснить, почему мы чувствуем себя навязчивыми или отстранёнными, и найти направление для развития. С другой стороны, проще и дешевле за пять минут пройти тест или посмотреть видео в YouTube, чем начать искать специалиста, платить за сеансы и тратить время на решение проблем, как они того требуют.

Они позволяют оправдывать плохое поведение

Когда мы слишком сильно цепляемся за одно‑единственное описание, то можем использовать его для оправдания своего сомнительного поведения. Интроверты, например, могут считать, что их склад характера даёт им карт‑бланш, чтобы избегать социальных контактов или отвергать потенциальных партнёров только потому, что у них может быть несовместимый тип личности.

Кроме того, зацикленность на определённом описании позволяет закрывать глаза на какие‑то присущие нам черты личности, которые ему не соответствуют. Тогда мы начинаем говорить: «Это просто мой тип личности», — и считаем, что нам не надо больше изучать себя, работать над собой и идти на уступки.

Они сводят всё к набору крайностей

Отношения и характер нельзя чётко определить. Черты личности измеряются по спектру, а не по крайностям. Люди не бывают экстравертами или интровертами, а имеют некоторую степень экстраверсии и интроверсии. На этом основана, например, модель «Большой пятёрки», которую обычно считают наиболее точной оценкой личности. Она определяет, в какой степени человеку присущи пять качеств: экстраверсия, открытость, доброжелательность, добросовестность и невротизм. «Большая пятёрка» не загоняет людей в жёсткие рамки определённого типа, а скорее указывает на то, насколько у них высокий уровень невротизма или низкий уровень доброжелательности.

Они дают широкие и предсказуемые описания

На самом деле результаты личностных тестов никогда не бывают полностью неожиданными. Если они выглядят такими, значит либо тест плохо составлен, либо ответы на вопросы были неискренними. В конце концов, мы живём с самими собой, мы наблюдаем за тем, что делаем, и знаем, что думаем и чувствуем. Но несмотря на эту информацию, полученную из первых рук, мы всё равно предполагаем, что тесты могут раскрыть какой‑то волшебный секрет, который поможет нам лучше понять себя.

Но тесты, напротив, подобны зеркалу, которое отражает именно то, что ему показывают. Если кто‑то постоянно чувствует тревогу, когда другие люди ему долго не отвечают, и знает, что это один из признаков тревожного стиля привязанности, то без труда сам сделает вывод о том, что относится к данному типу.

Жизнь, однако, — это мозаика из опыта и эмоций. Практически невозможно навесить на всё существование человека один ярлык или поместить всё в одну категорию. Описания типов личности обычно очень упрощённые и обобщённые, что позволяет привлечь более широкую аудиторию из тех, кто ищет простое объяснение для сложного явления, которое представляют собой жизнь и взаимодействие с другими людьми.

Поскольку описания многих «типов», «стилей» или «знаков» расплывчатые и широкие, мы часто находим в них что‑то, с чем можем себя идентифицировать. Так работает эффект Барнума, из‑за которого в любом пространном описании мы видим «свои» черты и говорим: «Это я и есть».

Несмотря на всё наше самосознание и самопознание, мы фактически не способны точно оценить свой характер. Мы недооцениваем отношение к нам других людей и переоцениваем собственную компетентность. Нам гораздо приятнее вспоминать моменты, когда мы проявляли доброту, а не моменты, когда мы вели себя не самым лучшим образом. И такая избирательная память может влиять на то, как мы себя видим и как говорим о себе.

Возможно, всё, что мы можем и готовы вынести, — это то, что мы уже знаем о себе с самого начала: о нашей способности высказываться на рабочих совещаниях, о нашей реакции на поведение партнёра, о наших организаторских навыках. Ярлыки вроде типов личностей помогают нам прояснить ситуации, когда жизнь становится запутанной и необъяснимой. Но любое, даже самое подробное описание — это всё ещё не мы.

Конечно, простые объяснения прекрасны. Но их очень трудно найти.