«Тихое место: День первый»: инопланетное вторжение подождёт — героине с котиком надо за пиццей

В кинотеатрах идёт приквел франшизы Джона Красински «Тихое место» про незрячих инопланетян с отличным слухом, которые охотятся на людей. 

«День первый» рассказывает о начале апокалипсиса и обманывает ожидания зрителей с помощью нового подхода к теме инди-режиссёра Майкла Сарноски. 

О чём фильм 

Пациентка хосписа с последней стадией рака Сэм (Лупита Нионго) отправляется в город на шоу марионеток вместе с группой таких же бедолаг и своим вечным спутником котом Фродо. Представление героиню не особо интересует, а вот пицца, обещанная на обратном пути, — очень сильно. 

Однако ни пиццы, ни обратного пути не случается — на Землю нападают инопланетяне. Вертолёты военных сил сообщают: пришельцы реагируют на шум и не умеют плавать, поэтому всем стоит держаться тихо и направляться к портам, где выживших заберут корабли. Так два главных страха любого человека — тишина и одиночество (чем больше людей, тем выше риск поднять шум) становятся единственным путём к выживанию. 

Потерявшая желание жить Сэм вместо порта отправляется через весь город за любимой пиццей, но на пути встречает перепуганного Эрика (Джозеф Куинн). Они решают держаться вместе.

Новый режиссёр привносит неожиданную интонацию в триллер о выживании 

Для создания приквела автор истории Джон Красински уступил кресло режиссёра Майклу Сарноски, а сам занял продюсерское и наблюдал за производством издалека. Перед начинающим режиссёром стояла задача добавить в «Тихое место» той магии, которую он нащупал в своём дебютном фильме «Свинья». 

Там у отшельника Николаса Кейджа крадут свинью — охотницу на трюфели, и он пускается на её поиски. Обманчивый фильм в середине превращается из детектива в мелодраму и начинает искать ответы на вопросы о смирении, призвании, принятии и прощении. 

В «Дне первом» происходит нечто подобное. Познакомившись с главной героиней, которая со смертью на ты, зритель сразу понимает, что сюжет о выживании здесь отойдёт на второй план. 

Первая часть фильма усердно старается вывезти бремя экшена, наложенное жанром и продюсером Майклом Бэем в титрах. Будет много взрывов, крушений, инопланетян и криков. Во второй половине зрителей погрузят в мелодраматическое путешествие по волнам памяти главной героини.

Экшен показывают, но непонятно зачем 

Да, нападение инопланетян — это неприятно. Но вы когда-нибудь оказывались в самом сердце бесконтрольной толпы? Сарански удачно апеллирует не только к фантастическому сюжету, но и к обычным человеческим страхам. 

Лупиту Нионго придавит к земле машиной, в панике затопчут спасающиеся нью-йоркцы и захлестнёт водой в замкнутом пространстве. Клаустрофобам и демофобам придётся поднапрячься при просмотре. Экшен-эпизоды поставлены как по учебнику, свою функцию выполняют, но создать должное напряжение с их помощью получается редко — не хватает физиологического ощущения опасности и контактности камеры. 

К тому же частенько кажущиеся фатальными последствия, с которыми сталкиваются герои, решаются сами собой. Повреждённая под автомобилем нога Сэм совсем не мешает передвижению, да и потеря пластыря с обезболом не то чтобы сильно ограничивает.

Складывается ощущение, что небольшой хронометраж — всего 100 минут — не позволил создателям докрутить важные детали сюжета. При этом повествование переполняют лирические эпизоды чтения стихов и перелистывания старых книжек на фоне разрушенного города.

Актёры в фильме хороши, а котик ещё лучше

Невероятно подвижная мимика актёров отлично работает на поставленную задачу — изображать безысходность. Нионго и Куинну даже не нужно особенно играть напряжение. Их вылезшие из орбит глаза и так прекрасно передают эмоцию обывателя, оказавшегося в условиях последнего дня человечества. 

Но лавры главной звезды неизбежно достанутся котику, сыгравшему Фродо. Хитрющий усатый трикстер то помогает героям, то толкает их в ещё более опасные условия, но делает это с неизменным шармом и харизмой. На протяжении всего фильма зритель будет ловить себя на мысли: «А что там с котом?»

Фильму так и не удалось воплотить ожидания зрителей и создателей

От приквела франшизы про инопланетян-эхолокаторов принято ожидать развития мифологии мира: что это за существа, откуда они появились, что им нужно? В «Дне первом» зрителя ждёт только увеличенный бюджет на спецэффекты. И соответственно, чуть больше крупных планов тварей, чей дизайн был вдохновлён работами несравненного Ханса Гигера. А «Чужого» мы и дома можем пересмотреть.

Всё же перед создателями стояла совсем другая цель — поставить сентиментальную историю о возвращении желания жить в условиях апокалипсиса. Но эти две трагедии — личная и всеобщая человеческая — существуют параллельно и совсем друг другу не нужны.

Как и герой Джозефа Куинна, возникший, как дьявол из табакерки, совершенно лишённый мотивации и чувства самосохранения. Посреди конца света он почему-то решает помочь незнакомке смириться со своей судьбой и вместо того чтобы бежать к кораблям спасателей, ищет пиццу по всему Гарлему. 

Фильм, конечно, делают подобные мелодраматические эпизоды и красивые детали. Например, первое появление Эрика — из-под затопленной станции метро. Или нашествие пришельцев, которое вызывает пылевую бурю и превращает лицо Нионго в перекошенную маску страха, выгодно подчёркивая огромные глаза. К сожалению, все эти симпатичные идеи и грациозные жесты совсем не помогают стройности сюжета и гладкости повествования.

Что в итоге 

Фильм часто бьёт зрителя ниже пояса, выжимая слёзную эмоцию. Напоминаем, главные герои — умирающая от рака поэтесса и её котик. Создатели попытались переосмыслить жанр триллера про выживание в мелодраматическом ключе, но в итоге проиграли и там и там. 

Фильму не хватает напряжения, электричества опасности, чтобы вызвать в зрителях чувство сопереживания героям, а ведь это ключевой аспект эмоционально заряженной драмы, которой стремился достичь режиссёр.

К тому же новая интонация требует новаторского к ней подхода — как минимум эксперимента со съёмкой. Но огромные бюджеты и уже работающие схемы явно свели на нет энтузиазм первооткрывателя, а зритель остался с сюжетом, достойным сентиментального диснеевского мультфильма в архаической структуре фильма-катастрофы.