10 стыдных вопросов о русском языке: отвечает учитель и писатель Татьяна Гартман

В этой серии статей известные эксперты отвечают на вопросы, которые обычно неловко задавать: кажется, что все об этом и так знают, а спрашивающий будет выглядеть глупо.

Сегодня мы поговорили с педагогом, писателем и журналистом Татьяной Гартман. Вы узнаете, почему ударения ставятся так, а не иначе, кто придумывает правила русского языка, теряем ли мы его и откуда взялся мат.

Татьяна Гартман

Преподаватель русского языка, писатель, журналист. Автор YouTube-канала «Училка vs ТВ» и Telegram-канала «Татьяна Гартман».

1. Почему слова пишутся не так, как слышатся?

Написание слова и его звучание изучают две разные науки — фонетика и правописание. Они устроены по разным принципам, и каждая развивается своим путём.

Конечно, первое желание, которое возникает у нас, — это записать слово так, как мы его слышим. Но у каждого свои особенности произношения: кто‑то картавит, кто‑то проговаривает нечётко. Одни и те же звуки могут звучать по‑разному в устах разных людей.

В правописании, с другой стороны, важна точность — корни закрепляются исторически и пишутся именно так, а не иначе, чтобы мы не спутали слово с каким‑то другим. Так и появляются расхождения, и не каждая лексема в устном и письменном варианте друг другу соответствует.

2. Почему нельзя всегда писать либо одно, либо два «Н»? Зачем эта путаница и куча правил?

Начнём с того, что есть слова, в которых одна или две «н» определяют смысл: с одной «н» — это одно слово, с двумя «н» — уже совсем другое. Например, названый брат и названный человек (в каком‑то списке). Названый — это прилагательное, названный — причастие. То есть одна и две «н» нужны как минимум для того, чтобы различать подобные слова. Конечно, вы можете возразить, что таких слов не так много. И это правда, но всё же они есть.

Есть, например, удвоенная «н», которая образуется на стыке морфем: корень слова оканчивается на «н», а суффикс начинается с «н» — лимонный, карманный. Здесь чёткая филологическая причина удвоения — мы образуем новое слово по определённой устоявшейся схеме. Иначе мы его не сможем образовать. И если мы выкинем одну «н», откуда мы её уберем — из корня или из суффикса? Получается, вместе с «н» мы теряем логику.

В других случаях удвоенная согласная заложена уже в морфеме, например в суффиксе «енн»: огненный, мысленный.

В целом суффикс «енн» пришёл в русский язык из церковнославянского. Там он присутствует в таких словах, как, например, благословенный. В древнерусском, который, к слову, был отдельным от церковнославянского языком, таких слов изначально не было. А вот благодаря Кириллу и Мефодию у нас появилось это наследие в виде удвоенной «н» в некоторых словах.

То есть удвоение логично обосновано, потому что мы образуем новое слово по схеме, почти как по формуле, а иногда оно просто сложилось и закрепилось исторически.

3. Как получилось, что «наверное» надо обособлять, а «наверняка» или «вроде» — нет? Кто решил, какие именно слова будут вводными?

На самом деле любой человек любое слово может сделать вводным, вложив в него соответствующий смысл. Это зависит от интонации и акцентирования в речи. Особых ограничений для этого в языке нет.

Почему вводные слова именно вводные? Потому что без них можно обойтись. Если мы их выкинем, суть предложения не изменится, просто будет меньше воды. А если мы уберём другое слово, например «наверняка», то смысл предложения всё же поменяется.

У вводных слов функция вспомогательная: ввести в курс дела, заявить об источнике информации, создать настроение.

4. Почему в русском языке так много правил пунктуации, а всякие запятые ставятся чаще, чем в том же английском?

Пунктуация у нас действительно сложная. Иногда даже знатоки русского языка — учителя, филологи — не могут со стопроцентной точностью определить, какой знак препинания надо поставить в данном случае. Часто у знаков могут быть сходные функции в предложении.

С запятыми всё более или менее понятно — мы чувствуем их интонационно. Да, в них можно ошибиться, если подзабыть правило или подведёт языковое чутьё, но такое случается реже.

А вот двоеточия и тире — это сложно. Например, есть правило, что, когда подлежащее и сказуемое в предложении выражены существительными, между ними ставится тире: «Вася — учитель». А дальше начинаются исключения. Если один из главных членов предложения заменить на личное местоимение, тире уже не нужно: «Он учитель». А ведь «Вася — учитель» и «Он учитель» — это по сути одно и то же. А если появляется отрицательная частица, тире снова не нужно: «Вася не учитель». Где логика? Не совсем понятно.

И в целом, если от некоторых из них отказаться, мы не запутаемся. Конечно, между разными знаками препинания есть тонкая смысловая грань. Но если мы уберём ряд двоеточий и тире и заменим их запятыми, мы всё равно поймём, что человек пытался донести в своём письменном сообщении.

Тем не менее за пунктуацию отвечает свод правил, который опять же складывался исторически, и этими правилами пользовались великие русские писатели. Но я всё же за то, чтобы произошла реформа пунктуации в сторону небольшого упрощения.

5. Кто придумывает правила ударения?

Правописание — это историческая традиция, зафиксированная в правилах. А вот с ударениями всё иначе — они могут меняться исходя из того, как говорят люди вокруг. Все говорят «дивАн», а не «дИван» — так и фиксируется. Здесь у филологов больше работает метод наблюдения.

Почему ударения в одном и том же слове меняются? Потому что произносили одним образом, потом по какой‑то причине начали произносить иначе. Кто‑то исковеркал, кто‑то неправильно услышал, стало комфортнее говорить иначе — так и закрепилось. Как только этот процесс происходит, словари фиксируют двойную норму в слове.

В идеале в языке не должно быть вариативности, потому что вариативность ведёт к путанице. Поэтому со временем один вариант вытеснит другой, и только он будет зафиксирован в языке.

Мы можем проследить это даже за последнее десятилетие на примере слова «твОрог»/«творОг». Сначала правильным считался первый вариант, сейчас — оба. Какой из них победит, пока неясно. Время покажет.

А вот когда я училась в институте, в словарях был зафиксирован вариант «фОльга», хотя уже тогда многие начали говорить «фольгА». Нас учили, что «фОльга» — это нормативный вариант, потом ввели двойную норму, которая просуществовала очень недолго. Я видела её в паре словарей в 90‑х годах, а в 2000‑х уже закрепилось «фольгА».

Это, например, такие слова, как «пОслушник», «предвосхИтить», «Оберег». Так уже почти никто не говорит, однако согласно словарям это правильные варианты. С такими словами надо разбираться.

Другая проблема в том, что непонятно, где та грань, когда произношение становится новой нормой, а не ошибкой. Как измерить количественный показатель, когда слово можно переводить в новый статус и не опускаться до неграмотности? Почему «пОслушник» можно менять на «послУшник», а «звонИт» нельзя менять на «звОнит»? Пока вопрос открыт.

6. Действительно ли русский язык богаче и сложнее других языков?

Однозначно ответить на вопрос про богатство языка нельзя. Что касается количества слов, то оно примерно такое же, как и в других языках.

Но в русском языке одни из самых длинных синонимических рядов: у одного слова очень много синонимов с разными оттенками. Это делает речь более красивой, яркой и богатой.

А вот по поводу сложности русского языка я готова согласиться. Русский действительно непростой: у нас очень много склонений, падежей, лиц. Одно слово может иметь много форм и сочетаний с другими словами, которые надо запомнить. Конечно, сложность зависит ещё и от способностей того, кто его учит. Есть и другие сложные языки: китайский, японский, кому‑то сложным кажется немецкий. Но русский не самый простой — это факт.

7. Как часто язык меняется, обновляется и что на это влияет?

Произношение меняется довольно часто. 30 лет — это небольшой срок для языка, но за этот срок слово вполне может изменить своё ударение.

Правописание же меняется крайне редко, это долгий процесс. Очень серьёзная языковая реформа произошла в 20‑х годах ХХ века. Тогда изменили алфавит, из него убрали несколько букв, и он стал таким, каким мы его знаем сейчас. Также приняли очень много изменений, например перестали использовать букву «ер» (ъ) в конце слова: «коммерсантъ».

Правила, которыми мы пользуемся сейчас, приняты в 1956 году — то есть почти 70 лет назад. В них вносились незначительные поправки, добавлялись новые слова, которые появлялись в языке, но в целом они не менялись.

Сейчас, мне кажется, пора внести небольшие изменения. Например, есть слово «кайф». Это не неологизм, оно давно пришло в русский язык и считается литературным. В большинстве словарей оно фиксируется с двумя написаниями: «кайф» и «кейф». Но никто не говорит «кейф», это уже смешно. Да, когда‑то давно говорили и так и так, но это уже кануло в лету, жизнь продиктовала свои правки. Возможно, их стоит внести и в словари.

8. Почему сейчас так много заимствований, англицизмов? Значит ли это, что мы теряем русский язык?

Заимствования приходят в язык волнами. Это связано с какими‑то текущими мировыми ситуациями. В монголо‑татарское нашествие пришло много тюркизмов. Потом Пётр прорубил окно в Европу, и оттуда хлынули немецкие и голландские слова. Потом было повальное увлечение французским, и дворяне даже не говорили на русском. А когда заговорили, в нём появилось много французских заимствований.

Сейчас английский — это язык международного общения, и большинство людей в мире общаются именно на нём, поэтому его влияния сложно избежать. Огромное количество слов из этого языка просачивается в другие языки. Иные причины могут быть в том, что в нашу эпоху глобализации в Америке, например, стремительно развиваются киноиндустрия, IT, слова оттуда тоже неизбежно просачиваются в другие языки, не только в русский.

И тогда язык справился, адаптировался, принял многие новые слова и прекрасно с ними живёт, но при этом остаётся русским. Это естественный процесс, и иностранные слова часто не обедняют язык, а, наоборот, украшают.

Та же история может произойти с английским — нужно время, чтобы посмотреть, какие слова закрепятся в нашем языке. Всегда есть люди, которые борются с заимствованиями, и есть те, кто, наоборот, тащит их в язык. В этой борьбе и родится истина — какие‑то англицизмы отойдут, какие‑то станут частью русского языка.

9. Когда появился мат?

Мат появился очень давно. Есть мнение, что в русский язык его завезли монголо‑татары, но это не так, он был и до этого. Например, учёные полагают, что самое популярное слово из трёх букв является историческим родственником слова «хвоя» и имеет скандинавские корни.

Учёные считают, что язык появляется тогда, когда он приобретает своё название. Для русского это IX–XI век нашей эры. До этого, конечно, существовал язык, на котором разговаривали люди, но он не был так оформлен и не имел своего названия. К тому моменту, как он появился, мат уже в нём был.

Как мы знаем, у нас четыре основных матерных корня, три из которых имеют отношение к сексу: одно слово означает женский половой орган, второе слово — мужской, а третье слово — соитие. А секс — это всегда некое таинство, что‑то табуированное, о чём не принято говорить. Поэтому эти слова сразу же получили флёр таинственности и запрещённости и стали особенными.

Этот бэкграунд долгое время сохранялся, и слова стояли особняком. А раз они были редкими и запрещёнными, то они отлично подходят для бурного выражения эмоций, чаще для того, чтобы ругаться. В итоге со временем они превратились в ругательства, а в их исходном значении употребляются крайне редко.

Потом к ним присоединилось четвёртое слово, обозначающее женщину лёгкого поведения. Не совсем понятно, почему это слово стало матерным. В русском языке было большое количество слов с таким корнем, которые не считались матерными. Например, было слово «выблядок», означающее незаконнорождённого ребёнка, которое было хотя и грубым, но не считалось ругательством.

10. Почему исключения подтверждают правила? Что это значит вообще?

Что касается русского языка, то, конечно, никакие исключения правила не подтверждают. Это просто присказка, чтобы успокаивать и мотивировать учеников. У нас действительно очень много исключений, от некоторых даже можно отказаться. Например, если договориться и писать «ужь», «замужь», «невтерпёжь», то ничего страшного не случится.

Мне кажется, изначально эту фразу произносили всё-таки не про правила русского языка, а про что‑то большее. Если обратить внимание на философский смысл этого выражения в отрыве от русского языка, то фраза‑то очень глубокая.

Например, живописцев учат по определённым канонам, правилам, которые складывались веками. А потом художник становится Малевичем и пишет «Чёрный квадрат», который чисто технически может написать любой желающий. Но здесь главное — смысл. Если бы этот квадрат написал нехудожник, который не знает правил живописи, это был бы просто квадрат. Но его написал большой живописец, который умеет писать классические картины.

Такие эксперименты — исключения из правил — возможны, только если ты знаешь эти правила, если ты способен постичь их настолько глубоко, что можешь пробовать что‑то своё, порвать все шаблоны и сделать неожиданный штучный товар. Хочешь писать как никто до тебя — должен знать правила, а потом уже их нарушать.