«Самое большое число проглоченных предметов было 391». Судмедэксперт Алексей Решетун — о членовредительстве и курьёзных случаях из практики

У судмедэксперта Алексея Решетуна вышла книга «Доказательство по телу». В ней он рассказывает о малоизвестной стороне профессии — работе с живыми людьми, которые пострадали в авариях, бытовых разборках или попали в другие ситуации, навредившие здоровью.

С разрешения издательства «Альпина Паблишер» мы публикуем отрывок о том, как люди с давних времён причиняли себе вред, чтобы уклониться от службы или скрыть совершённое преступление, а эксперты выводили их на чистую воду.

Членовредительством называется причинение самому себе вреда здоровью механическим способом или любым другим. У меня в практике был случай самоповреждений с помощью животного (собаки) с целью шантажа. История членовредительства (самоповреждений) стара как мир. Если верить Геродоту, Зопир, один из полководцев Дария I, отрезал себе нос и уши, чтобы помочь царю взять Вавилон. Причинение самоповреждений с такой благородной целью, надо думать, единственный случай в истории, исключая, конечно, нередкие случаи благородного смертельного самопожертвования. Членовредительство — термин юридический, судебно‑медицинский эксперт не устанавливает его, а лишь определяет, возможно и характерно ли получение повреждения собственной рукой пострадавшего.

Членовредительство очень тесно связано с военной службой. В книге Ярослава Гашека про похождения Швейка очень подробно описываются способы уклонения солдат от действительной военной службы во время Первой мировой войны. Считая войну несправедливой, не видя для себя никакого смысла в том, чтобы умирать ни за что, призывники и военные демонстрировали недюжинную смекалку в решении вопросов отсрочки от призыва или уклонения от службы. Такое наблюдалось во всех воюющих странах и имело весьма широкую распространённость. Будущие и действующие военнослужащие чего только с собой не проделывали!

Впрыскивание себе под кожу керосина или бензина было очень распространено. Агрессивная жидкость вызывала сильное воспаление, которое могло вызвать абсцесс, флегмону, паршу, дерматит, ожоги — и, как правило, гарантировало отсрочку или попадание в госпиталь. Надо сказать, освидетельствованием в то время занимались военные врачи, которые, как следует из книги того же Гашека, считали всех симулянтами и для выбивания дури из головы отправляли всех в дисциплинарные роты.

Ещё одним способом вызывания флегмоны, очень агрессивной, было пропускание через кожу обычной швейной нити, предварительно протянутой между зубами. Зубной налёт — это фактически скопище микробов; попадая под кожу, они очень быстро размножаются, что вызывает воспаление. Лечение флегмоны очень сложное, длительное и только оперативное — вскрытие мягких тканей на всём протяжении флегмоны. Попадание в госпиталь гарантировано. Если «повезёт», то могут ампутировать конечность — и тогда службы можно избежать совсем. Случаи флегмоны, вызванной введением под кожу химического вещества, распознавались по характерному запаху от вскрытых тканей, а трюк с нитью — наличием в центре болезненно изменённого участка кожи двух следов от иглы.

Конечно, мне не приходилось встречаться с подобными случаями, однако в старой судебно‑медицинской литературе описано множество способов, при помощи которых люди лишали себя здоровья, становясь порой инвалидами. Будущие защитники разных стран протыкали себе барабанные перепонки, закапывали в глаза кислоту, чтобы ослепнуть, употребляли пикриновую кислоту для вызывания желтухи, вдыхали и глотали мокроту больных туберкулёзом (причём больные продавали её, и это приносило неплохой доход).

Для самоповреждений широко применяются острые предметы, которые весьма доступны в обычной жизни. С одной такой классической ситуацией мне удалось столкнуться несколько лет назад. Молодой мужчина утверждал, что его избил и хотел убить бывший муж его сожительницы. По словам мужчины, нападавший ударил его ножом в грудь и убежал, а пострадавший потерял сознание и пролежал так некоторое время, после чего самостоятельно обратился в больницу. У следствия возникли обоснованные сомнения в показаниях, поскольку названный «преступник» был в момент «нападения» в совсем другом месте, где его видели несколько человек. В любом случае была необходима судебно‑медицинская экспертиза. После изучения медицинских документов (пострадавший прибыл на освидетельствование после лечения) у меня возникло непонимание: уж очень разнились показания больного и объективная картина.

Осмотрев пострадавшего, я обнаружил классическую резаную рану, чего никак не могло быть при тех обстоятельствах, которые он сообщил. Я предложил следователю исследовать одежду, бывшую на пострадавшем в момент причинения повреждений (исследование одежды проводится во всех подобных случаях, так как на ней могут оставаться следы, позволяющие идентифицировать травмирующий предмет). Мужчина очень смутился и сказал, что не помнит, где находится одежда, так как снял её где‑то дома. Следствию всё-таки удалось изъять футболку, на которой было повреждение, но оно при взгляде даже невооружённым глазом, без сомнения, было причинено не острым предметом. Криминалистическая экспертиза подтвердила этот факт: на футболке был разрыв, да ещё и расположенный не в том месте и не в том направлении, в котором была расположена рана на груди. В конце концов мужчина сознался, что нанёс себе резаную рану груди сам, а футболку разорвал позже, напуганный перспективой проведения экспертизы. Причиной оговора была личная неприязнь к сопернику и желание очернить его в глазах сожительницы.

Одним из самых распространённых в прошлом способов членовредительства с применением острого предмета являлось отрубание пальца или пальцев топором. Как правило, пострадавший утверждал, что отрубил себе палец случайно, во время колки дров либо совершая какие‑либо манипуляции с деревом. Травмируется всегда нерабочая рука (у правшей — левая и наоборот) и, как правило, большой палец. Распространённое заблуждение состоит в том, что палец или пальцы можно отрубить таким образом, на самом деле это практически исключено.

При проведении следственного эксперимента пострадавшему предлагают показать, как всё происходило, и всем, включая самого пострадавшего, становится понятно, что при таких обстоятельствах получить подобные повреждения невозможно. Палец или кисть укладываются на плотную основу, например колоду, а топором в другой руке наносится прицельный удар, отсекающий всё лишнее. К тому же плоскость разруба настолько характерна для самоповреждения, что не вызывает никаких проблем при диагностике.

Известны примеры, когда, якобы при манипуляциях с топором, «случайно» отсекался палец на ноге, а потом производились разрубы сапога. При сличении этих разрубов с повреждениями на стопе становилось очевидно самоповреждение, так как уровень разрубов на обуви и ноге совершенно не совпадал.

Однажды мне встретился случай самоповреждений, нанесённых женщиной в истерическом состоянии (впоследствии оказалось, что они очень похожи на самоповреждения, причинённые в момент так называемой белой горячки (Delirium tremens) или наркоманской ломки). Истеричные люди вообще склонны к демонстративности, показушности и на волне эмоционального подъёма могут наносить себе множественные поверхностные раны, ссадины и кровоподтёки. Женщина, доставленная на освидетельствование, вела себя как плохая актриса: рисованное поведение, громкие витиеватые фразы, вызывающая интонация делали её образ несколько комичным.

На руках, ногах и туловище у неё были множественные резаные поверхностные раны глубиной не более 2 мм, пересекающиеся между собой, производящие страшное впечатление, но тем не менее не затрагивающие крупных вен, суставов и внутренних органов. Интересно, что все повреждения были исключительно на передней поверхности тела — там, где женщина могла видеть, что режет. Совокупность этого факта, множественности и однотипности повреждений и поверхностного их характера говорила о том, что они причинены собственной рукой пострадавшей.

Однако классическая картина членовредительства встречается далеко не всегда — иногда желающий приобрести повреждение просит об этом другого человека, мотивируя его деньгами или просто по дружбе. В таких случаях травма не имеет характерных признаков и её очень трудно квалифицировать.

Самоповреждения с использованием огнестрельного оружия были распространены в военное время, в воинских частях, там, где есть доступ к оружию. Причиной таких членовредительств у военных в первую очередь является желание получить отпуск по состоянию здоровья, а то и возможность демобилизации. Как и при других механических самоповреждениях, здесь затрагиваются в первую очередь конечности, то есть те места, травмы которых не будут нести непосредственную угрозу жизни. Например, при ранении верхних конечностей чаще всего травмируются пальцы и кисть, при ранении нижних — стопы. Способы «самострела» тоже бывают разные: от банального выстрела в упор до размахивания вытянутой рукой из окопа с целью попадания в неё вражеской пули.

В наше время ввиду того, что «самострелы» очень легко диагностируются, их количество стремится к нулю, но мне однажды довелось проводить и такое освидетельствование. Осенью, на открытии охоты, произошло убийство: был застрелен мужчина, которого обнаружили в лодке, в камышах. О преступлении сообщил знакомый убитого, он же и сознался, что застрелил мужчину во время самообороны, после того как тот по непонятным причинам выстрелил в него первым. В качестве доказательства охотник предъявил повреждения от дроби на правом сапоге и голени. Мужчину опросили и госпитализировали. Опрошенные охотники, находившиеся во время убийства на том же озере, ничего конкретного пояснить не смогли.

На следующий день я исследовал труп погибшего и обнаружил, что выстрел в грудь был сделан с близкой дистанции, в пределах действия факторов близкого выстрела, повреждено было сердце и лёгкие, смерть наступила очень быстро. Со слов выжившего охотника, он увидел, что к нему на лодке подплывает его знакомый, поднимает ружьё, целится в него и стреляет. Недоумённый «пострадавший», получив ранение в ногу, видя, что на его окрики не реагируют, навскидку выстрелил в ответ. Расстояние между лодками составляло около 10–12 м. Охотник со стажем не ошибается в дистанции — тем более странным был тот факт, что, по данным судебно‑медицинского исследования трупа, выстрел произвели с гораздо меньшей дистанции. После обследования раненого пострадавшего сомнения усилились: повреждения на его ноге были причинены редкими дробинами, как будто осыпью дроби (так бывает на излёте заряда, при выстреле с неблизкой дистанции). Направление раневых каналов было явно сверху вниз, хотя мужчина в момент выстрела находился в вертикальном положении.

Окончательно стало понятно, что тут обман, когда было проведено сравнительное исследование дроби, извлечённой из ран, со снарядом из оставшегося в ружье погибшего патрона. Дробь была разная: в одном случае заводская, в другом — изготовленная кустарным способом. Мужчина был вынужден признаться в убийстве. Имея давнюю вражду с погибшим, он специально ждал открытия охоты и планировал нападение. Зная, что в самооборону мало кто поверит, он решил причинить себе повреждение, для чего изготовил несколько патронов с малым зарядом пороха и дроби и даже производил отстрелы, чтобы понять, насколько сильно травмируется его нога. Под предлогом разговора он довольно близко подплыл на лодке к пострадавшему, выстрелил ему в грудь, после чего вернулся на свою позицию и выстрелил другим патроном себе в ногу через сапог, после чего позвал на помощь.

Определение повреждения из огнестрельного оружия как самоповреждения обычно труда не вызывает, поскольку очень характерна локализация повреждений (как правило, конечности) и вид (наличие факторов близкого выстрела, направление раневого канала). Очень редко встречаются случаи самоповреждений в область головы и груди, хотя их скорее следует расценивать как случаи неудачного самоубийства.

Отдельно можно рассказать о членовредительствах, которые встречаются в местах лишения свободы. В знак протеста против действий администрации колонии заключённые, как правило, наносят резаные раны на предплечьях («вскрываются»). Явление это, иногда массовое, время от времени наблюдается и в наших, и в зарубежных тюрьмах. Однако самоповреждения наносятся и по другим причинам. Известно, что условия содержания даже в колонии общего режима гораздо строже, чем в госпитале; кроме того, постоянное многомесячное пребывание в одной и той же обстановке действует угнетающе. Чтобы её сменить, заключённые используют различные способы. Глотание разнообразных предметов — самое часто встречающееся явление, причём используют те, которые крайне трудно удалить быстро (например, при гастроскопии): швейные иглы, бритвенные лезвия, гвозди, даже заточенные с двух сторон столовые ложки. Чтобы не травмировать слизистую раньше времени, но суметь проглотить острый предмет, его нередко помещают в хлебный мякиш, который и глотают. Для удаления таких штуковин приходится делать полостную операцию, что может гарантировать заключённому двух‑трёхнедельное пребывание в госпитале.

Мне встречался случай, когда при вскрытии в желудке мужчины, умершего от сердечного заболевания, были обнаружены два черенка от алюминиевых ложек. Ввиду давнего пребывания в желудке под действием желудочного сока металл почернел и даже местами деформировался. Как рассказали родственники умершего, он много лет провёл в местах не столь отдалённых, где, по‑видимому, и проглотил эти предметы. Вопреки ожиданиям, никакого значительного негативного влияния на здоровье сидельца они не оказали, и он проносил их в своём желудке несколько лет до самой смерти. По данным судебно‑медицинской литературы, самое большое число проглоченных предметов было 391; среди них были болты, иголки, булавки, ключи, гвозди и многое другое.

Вместо швейной нити для вызывания флегмоны заключённые используют зубочистки, загрязнённые зубным налётом.

Напоследок хочется рассказать про случай членовредительства в буквальном смысле этого слова. Описан он как казуистический в старой судебно‑медицинской литературе. В середине прошлого века на освидетельствование доставили мужчину. Жалоб особых он не предъявлял, был привезён сотрудниками милиции. После расспросов оказалось, что мужчину беспокоит зуд и боль в паху. При осмотре под трусами была обнаружена интересная конструкция: своеобразный мешок из плотной ткани, закреплённый на теле с помощью плотного шнура, фиксированного посредством маленького замка. Мешок полностью закрывал половые органы, в центральной части имел небольшое отверстие — видимо, для мочеиспускания, ткань была влажная, с резким запахом мочи. Снять без посторонней помощи это устройство было невозможно.

Она проделывала это неоднократно, если нужно было уехать на несколько дней. По снятии этого пояса был обнаружен выраженный дерматит кожи промежности и половых органов, потребовавший долгого лечения.

В настоящее время случаев грубой симуляции и самоповреждений почти не увидишь: люди стали грамотнее, информация — доступнее, а деньги решают почти все вопросы. Не обязательно рубить себе руку, чтобы «откосить» от армии, — достаточно знать, кому и сколько «занести». Экспертиз по поводу аггравации или притворных болезней почти не встречается, огнестрельных самоповреждений в армии становится всё меньше, дикие неуставные отношения (дедовщина) постепенно уходят в прошлое. Книги, написанные в прошлом и позапрошлом веке, остаются единственными источниками, позволяющими судебно‑медицинскому эксперту получить представление о таких явлениях человеческой жизни.

Книга «Доказательство по телу» рассказывает о разных аспектах работы судмедэксперта: не только в морге, но и на месте происшествия, в амбулатории, с медицинскими документами. Из неё можно узнать, как проходит осмотр и опрос освидетельствуемых, что скрывается за фразой «снять побои» и другие любопытные вещи.

Книга написана простым языком и содержит множество интересных рассказов из практики автора. В ней также можно найти QR‑коды с фотографиями, иллюстрирующими материал.