«Как вы думаете, за какую сумму один человек готов сегодня убить другого?» Отрывок из книги эксперта-криминалиста

Что такое идентификация

Бывают люди похожие, существуют двойники, рождаются однояйцевые близнецы. И всё же между ними существуют различия. Пусть крохотные, пусть на уровне одного отрезка в цепочке ДНК, в виде еле заметной родинки на спине или расстоянию между передними зубами, — но есть. Криминалистика кроме баллистики, анализа наркотиков и ядов, фотографий и других технических вещей занимается двумя наиважнейшими проблемами:

• Привязкой человека к определённому предмету, месту и, если повезёт, времени.
• Идентификацией личности, то есть сравнением одного человека с другим или многими. На профессиональном языке это звучит так: one to one or one to many.

Так что же уникально в каждом отдельном человеке? Отпечатки пальцев, скажете вы, и ДНК. Правильно, это то, что в первую очередь приходит на ум. Некоторые из вас, я уверен, укажут на радужную оболочку глаза и сетчатку. И тоже будут правы. А вы знаете, что строение зубов, уха и губ человека тоже уникально?

Ничего не стоит провести маленький эксперимент. Подкрасьте губы помадой и промокните их белой бумажной салфеткой. Попросите коллегу сделать то же самое. Убедитесь, что разница есть. Только не выходите с такими губами парочкой на улицу родного города. Вас могут не так понять. На женщин данный совет, естественно, не распространяется.

С ухом всё чуть сложнее. Красить его не надо, просто сфотографируйте крупно уши нескольких своих знакомых и сравните фотографии.

В случае, если надо идентифицировать живого человека, применяется идентификация по:

• отпечаткам пальцев и ладоней;
• радужке и сетчатке глаза;
• голосу;
• строению лица;
• походке;
• расположению вен в области кистей рук;
• почерку;
• строению зубов;
• уху;
• губам.

Но в иных обстоятельствах приходится идентифицировать труп. Когда мы имеем дело с мёртвым телом, мы исследуем:

• отпечатки пальцев и ладоней, если они имеются;
• ДНК, источниками которого служат кровь, слюна, сперма, волосы с корнями, кожа, костная система;
• строение зубов, если как‑то сохранена полость рта.

Тут следует оговориться, что отпечатки пальцев и ладоней трупа не всегда сохраняются в состоянии, пригодном для процедуры сравнения. Труп может обгореть, долго пролежать в воде, в закрытой машине, просто разложиться. А вот ДНК выдерживает проверку и временем, и огнем, и водой, и взрывом. Что касается строения зубов, то это очень непростая процедура, так как для сравнения нужно иметь панорамные снимки человека, сделанные при жизни.

<...>

Идентификация живых — это вопрос запутанный с теоретической точки зрения, хотя сам процесс более или менее отработан. Дело в том, что профессионалы до сих спорят о том, какие из способов идентификации безукоризненны, а какие имеют погрешности и, следовательно, могут привести к неправильным результатам.

Принято считать, что дактилоскопия непогрешима. Примем и мы пока этот постулат, хотя он очень шаткий. На вопрос «Почему?» я отвечу позднее. Необычайно надёжен ДНК‑анализ, так как он, как всякий уважающий себя научный метод, основан на статистических данных.

Методы эти очень непросты технически, поэтому применяются далеко не всегда. Впрочем, уникальность радужки и сетчатки, геометрия вен всё чаще используются в биометрических системах доступа. А вот уху и губам «не повезло», они практически забыты. Идентификация людей по походке — область достаточно молодая, и трудно сказать, как она приживётся в дальнейшем.

Сегодня вопросами идентификации занимается также и отдельная дисциплина — биометрия, основанная на измерении и анализе физиологических, анатомических или поведенческих характеристик человека. Она родилась на стыке физиологии, физики и компьютерных технологий и необычайно быстро превратилась в супервостребованную область науки и промышленности с миллиардными годовыми оборотами. Фирмы, разрабатывающие и продающие биометрические системы, утверждают, что их продукция идеальна. И действительно, она с каждым годом становится всё точнее и проще в использовании за счёт продвинутого математического обеспечения, умных, самообучающихся компьютерных программ и более чутких сенсоров.

Для оценки точности биометрических систем распознавания существует несколько критериев, главные из которых:

• ошибочно правильная идентификация (false positive identification);
• ошибочно неправильная идентификация (false negative identification).

В первом случае система распознала не того человека, а во втором не распознала нужного. Представляете себе ситуацию, когда биометрический контроль доступа в командный бункер не опознает начальника генерального штаба? Да что там генштаб, человек домой попасть не может, ибо вместо привычного дверного ключа разорился на дорогую биометрическую систему. Чем меньше false positive и false negative, тем надёжнее система.

Чем серьёзнее (и, соответственно, дороже) биометрическая система, тем больше элементов проверки она включает. Хорошие модели часто используют дактилоскопию, анализ радужки и в дополнение голос или строение лица. Американские морские пехотинцы в Афганистане и Ираке давно уже оснащены прибором, с виду напоминающим обычный фотоаппарат. В память камеры внесена база данных радужных оболочек лиц, в прошлом арестованных по подозрению в терроризме. При встрече с подозреваемым солдат требует от него поднять руки и заглянуть в глазок камеры. Сравнение осуществляется мгновенно. Израильские полицейские владеют похожей миниатюрной системой, основанной на сравнении отпечатков пальцев. Память прибора хранит десятки тысяч «вшитых» отпечатков, а при отрицательном результате поиска посылает запрос в главную национальную базу данных, ответ на который приходит немедленно.

Вы, конечно же, читали «В круге первом» Солженицына? В сталинской «шарашке» учёные‑зэки разрабатывают систему распознавания голосов. Сегодня это большая и активно развивающаяся область, о которой можно писать отдельную книгу. Примитивные графики из романа Солженицына остались в глубоком прошлом. Распознавание голоса стало лишь частью междисциплинарной науки о распознавании речи, включающей в себя многие области физиологии, психологии, лингвистики, информатики и обработки сигналов. Каждый из нас может прикоснуться к самому простому краешку проблем распознавания речи, включив на своём смартфоне функцию speech to write.

Очень малое число стран имеет в своих криминалистических службах отделы, занимающиеся распознаванием голосов. Причин тому две. Идентификация по голосу всё еще не является достаточно точной в силу того, что голос человека сильно зависит от его возраста, эмоционального состояния, здоровья, гормонального фона и целого ряда других факторов. Вторая причина: большинство служб предпочитает вкладывать деньги и средства в высокоточные и зарекомендовавшие себя области — ДНК‑анализ и дактилоскопию.

Сравнение почерков — дело тонкое; чтобы выучиться этой специальности, требуется несколько лет. Идентификация осуществляется, как правило, по методу «один образец против другого» (one to one). Ну, например, возле висящего в петле тела найдена предсмертная записка: «В моей смерти прошу никого не винить». Сам человек писал или кто‑то сделал это за него? В криминалистическую лабораторию доставляют записку и образцы почерка жертвы из его дома. Тетради, списки покупок, заметки. Специалист сличает написание соответствующих букв, наклон, нажим, типичные завиточки, расстояния.

Конечно, существует вероятность ошибок, ибо почерк зависит от многих параметров: душевного состояния человека, поверхности, на которой он пишет, подложки, освещения, типа карандаша или ручки, да и от цели записи. Для себя писал памятку? Детям наставление? Подруге претензии предъявлял?

Вот тут нажим — значит, агрессивный, а здесь плотность букв большая — значит, жмот, ну и дальше в том же духе. Самое печальное в том, что графологи сумели встать на ноги и стоят на них прочно. У них свои ассоциации, президенты, конгрессы, журналы и, главное, клиентура. Миллионы людей позволяют себя дурачить и платят за это. У нас в отделе десятки лет работает научный семинар, координатором которого я состоял в разные периоды службы. Году в 1997‑м я пригласил выступить на нём двух известных графологинь. Наши эксперты из лаборатории проверки документов их чуть не растерзали прямо на сцене.

<...>

О хитрых адвокатах и недобросовестных экспертах

Как вы думаете, за какую сумму один человек готов сегодня убить другого? У меня нет мнения по этому вопросу, но есть факты, и вы найдёте их, если дочитаете эту главу до конца.

Двое совсем немолодых мужчин имели в Тель‑Авиве небольшой общий бизнес. В какой‑то момент между ними возникли разногласия, и Ронен Мор убил Ави Когана выстрелом в голову из револьвера. Тело он погрузил в принадлежащий фирме Fiat Fiorino красного цвета и отвёз на пустырь возле новостроек на севере города.

Ничего оригинального. Ещё более простым образом Ронен решил избавиться от машины: заплатил эвакуатору и попросил отогнать Fiat на стоянку близлежащего торгового центра.

Через день после убийства рабочие, вывозя со стройплощадки остатки арматуры, наткнулись на труп. Мор, как единственный компаньон по бизнесу, был допрошен и задержан, поскольку его поведение в ходе первичной беседы не внушило следователям доверия. Машину нашли быстро и уже при первом поверхностном осмотре заметили на обеих задних дверцах следы рук в крови. Лабораторная экспертиза установила, что кровь принадлежит убитому, а следы — убийце. «Ну так что интересного?» — спросите вы. Наберитесь терпения, мы только начинаем рассказ.

Ронен Мор, арестованный по обвинению в убийстве, встретился со своим адвокатом, и вместе они сочинили замечательный сценарий:

1. Ронен Мор болен, у него болезнь Альцгеймера и случаются провалы в памяти.
2. Человек он пожилой, видит плохо, особенно ночью.
3. Ави Когана он, естественно, не убивал.
4. Машину у него попросили ненадолго двое незнакомых, очень серьёзных на вид мужчин, и он из страха согласился.
5. Те вернули машину в офис поздним вечером, когда на дворе было уже темно.
6. Как раз в это время Мор выходил из туалета, где он вымыл руки, и, возможно, коснулся влажными ладонями дверцы машины.
7. Так как Мор плохо видит в темноте, он не заметил засохших пятен крови на красной машине.
8. Коснувшись такого пятна, он оставил на чистом месте корпуса машины свои отпечатки в крови.

Всем было понятно, что из восьми пунктов этой захватывающей истории по крайней мере пять последних — не что иное, как наглый бред. Но адвокат пошёл ещё дальше: он заказал частному криминалисту, бывшему сотруднику нашего отдела, экспертизу, которая доказывала бы, что, если коснуться влажной рукой сухого пятна крови, можно оставить на чистой поверхности корпуса автомобиля отпечаток пальца в крови. И эксперт такое заключение дал! Правда, он потерял совесть лишь частично, так как написал заключение длиною всего в две строки:

«Нельзя исключить возможность переноса отпечатка с сухого пятна крови на чистую поверхность при касании пятна влажной рукой».

Проведением эксперимента эксперт себя не утрудил.

С этой экспертизой в руках в лабораторию пришли два прокурора: «Что делать будем? Понятно, что бред, но судьи потребуют официальное мнение полиции, так что пишите ответное заключение».

Чтобы дать экспертное заключение, необходимо было провести эксперимент, а для этого понадобилось:

• 10 образцов металла, из которого сделан корпус Fiat Fiorino 1997 года выпуска, но не красного, а белого цвета, чтобы добиться лучшего контраста пятен на поверхности. Полиция, ворочающая миллионами, с трудом нашла деньги, чтобы оплатить работу гаража, который согласился сотрудничать. Гараж бы и так дал образцы, чтобы помочь полиции, да только по закону нельзя ничего ни от кого брать, не заплатив и не получив квитанцию.
• Шестеро добровольцев, согласных участвовать в эксперименте.
• 50 миллилитров крови каждого из шестерых участников (из соображений гигиены люди должны контактировать лишь со своей собственной кровью).

Задача, которая перед нами стояла, была простой только на первый взгляд. Прежде всего предстояло определить, что такое «влажные руки», ведь это не научное понятие. А значит, требовался так называемый пошаговый эксперимент, в ходе которого следовало интуитивно менять влажность рук от совершенно сухих до абсолютно мокрых. Так и поступили: размазывали свою кровь на белых металлических поверхностях, расчерченных на квадратики; образцы высушивались при определённой температуре фиксированное время; увлажнённым пальцем сотрудник поочередно касался сухого пятна крови и чистого участка металла.

И так до тех пор, пока в чистой клеточке не удавалось увидеть хоть что‑то, похожее на отпечаток пальца в крови. Если этого эффекта удавалось достичь, то фотографировались и исходное пятно, и отпечаток. Из многих сотен экспериментов положительный эффект удалось зарегистрировать лишь в нескольких случаях, когда рука сотрудника была абсолютно мокрой, а контакт с пятном — особенно плотным и длительным. Увеличив фотоснимки пятен крови, мы увидели интересную особенность.

Всякий раз, когда удавалось оставить отпечаток, на исходном пятне крови были видны следы папиллярного узора надавившего пальца. На пятнах засохшей крови на дверцах Fiat этот эффект замечен не был!

Ронен Мор был осужден окружным судом за предумышленное убийство и получил пожизненный срок. На суде его адвокат расспрашивал меня два дня по четыре часа о действиях, которые я описал вам в сотне строк. Через год после окончания суда адвокат умер от рака, а Мор примерно тогда же — в тюрьме от инфаркта.

Да, чуть не забыл: спор между партнёрами вышел из‑за четырёх тысяч долларов.

Борис Геллер — один из ведущих экспертов‑криминалистов Израиля, специалист в области дактилоскопии и исследования мест преступления. Он щедро делится своими знаниями, вспоминает случаи из собственной практики, рассказывает об истории становления криминалистики и о её состоянии во многих странах мира, в том числе России.

Книга Геллера «Наука раскрытия преступлений» будет интересна самому широкому кругу читателей — от любителей остросюжетных детективов до тех, кого всерьёз интересуют вопросы расследования преступлений и правоохранительной деятельности.