«Работа с голосом похожа на фитнес». Интервью с Ольгой Кравцовой, соосновательницей студии озвучки «Кубик в кубе»

Ольга Кравцова вместе с мужем начала озвучивать американские сериалы прямо из дома, а теперь работает с «КиноПоиском». Её голос знает каждый второй, но добиться известности оказалось непросто.

Ольга Кравцова

Соосновательница студии озвучки «Кубик в кубе».

«Читать у микрофона — не то же самое, что говорить со сцены»

— Озвучке сейчас, кажется, не учат ни в одном высшем учебном заведении. Как ты к этому пришла?

— Университета, после которого ты официально становишься актёром озвучивания, действительно нет, но правильно говорить учат в театральных институтах — студенты почти два года ходят на сценическую речь. Выпускники театральных вузов чаще всего и становятся специалистами в этой индустрии. Впрочем, у меня совершенно другая ситуация.

Я училась на журфаке и работала на радио — сначала в Новосибирске, а потом в Санкт‑Петербурге. В студии мы познакомились с Русланом и начали встречаться, но нас довольно быстро уволили. Тогда мы решили попробовать озвучивать сериалы, потому что у нас был хороший микрофон и неплохое чувство вкуса: мы понимали, какие сериалы хорошие, а какие не очень. Так всё и началось.

— Вы решили стать актёрами озвучивания, потому что чувствовали, что в индустрии дефицит подобных кадров?

— На самом деле это очень закрытая индустрия. Сериалов становится больше, но 30 актёров в Санкт‑Петербурге студиям вполне хватает, чтобы всё озвучить. Вакансий практически нет, так что неопытным ребятам сложно найти работу.

Когда я стала активно вести Instagram* и писать про озвучку, меня несколько раз в неделю спрашивали, как стать актёром озвучивания и есть ли открытые вакансии. В «Кубике в кубе» только два голоса — я и Руслан, так что мы по умолчанию закрыты, но и в других студиях нет дефицита кадров. Если не хватает человека, ребята из театральных шлют демки и проходят кастинги, но и здесь возникает затык: читать у микрофона — это не то же самое, что говорить со сцены. Очень многие не умеют этого делать.

— Почему вы решили создать собственную студию?

— Это был 2009 год. Шли Lost, «Доктор Хаус» и Breaking Bad. В кино на тот момент был просадный период: выходило реально мало стоящих фильмов, а вот сериалы прямо расцвели. Они были сделаны ни разу не хуже, чем кино — по сценарию, картинке и актёрам. При этом удовольствие длится не 2,5 часа, а гораздо дольше: ты можешь проводить время с любимыми героями несколько лет подряд. А благодаря тому, что персонажи попадают в большое количество перипетий, удаётся лучше их раскрыть. В общем, просто невозможно оторваться.

По телику классные проекты ещё не показывали, но известные студии уже делали хорошие локализации. Происходило примерно то же самое, что в 90‑х, когда через Михалёва и Гаврилова (советские кинопереводчики. — Прим. ред.) к нам попадала продукция на видеокассетах. Было очень интересно, и мы поняли, что это работа мечты: ты не ходишь в офис, целый день смотришь сериалы и тебе за это бесконечно говорят спасибо.

— Вы решили делать всё прямо из дома?

— Я написала нескольким студиям, но нас не взяли, потому что актёров и так хватает. К тому же звучали мы на тот момент любительски. Так появилась мысль заниматься всем самостоятельно, и у нас получилось. Думаю, секрет в том, что мы нашли свой продукт. Однажды ночью Руслан наткнулся на сериал «Отбросы», в котором вышло только две серии. У него не было ни хорошего перевода, ни нормальной озвучки. Мы взялись, и сериал просто чудовищно выстрелил в России. Кажется, даже в Британии не было такого успеха. Все, включая нас, посмотрели «Отбросов» и влюбились в этих придурковатых подростков со сверхспособностями. Мы брали особенные сериалы, которые нравились нам самим, и очень сильно старались.

— Многие думают, что без классной техники можно не пытаться что‑то озвучивать. С каким сетапом вы начинали?

— У нас не было даже принтера, чтобы печатать текст, поэтому мы искали программу, в которой можно запустить видео с субтитрами. Постепенно разбирались и выбирали софт под собственные нужды.

Нужно тыкаться и пытаться определить, что тебе подходит — иначе никак. Когда люди пишут мне: «Подскажите список программ, в которых вы работаете», я думаю, что это очень странно. Если бы мы писали в LostFilm и ждали ответ, то никогда бы не начали озвучивать. Программ много, так что не нужно упираться в технические моменты — просто пробуйте и со временем сами поймёте, что вам нужно. В качестве примера назову три варианта: Nuendo, Reaper, Sequoia.

У меня дома стоит обычный микрофон Rode NT‑USB. Он прекрасно пишет даже без дополнительных приблуд.

«Круто, когда герои характерные»

— Умение менять голоса — это дар свыше или каждый может научиться?

— Это стопроцентно навык, который можно развить. Первое время нам казалось, что мы звучим не хуже, чем лидеры индустрии, но на самом деле всё было плохо. Спустя три года после начала работы мы включили наши первые опыты и немного ужаснулись. Благодаря работе в режиме нон‑стоп — каждый из нас озвучивал по 3–4 серии каждый день — голоса выровнялись.

— Какие ошибки начинающие актёры озвучивания совершают чаще всего?

— Ты долго ищешь баланс, чтобы, с одной стороны, давать эмоцию, которая есть в оригинале, а с другой — не переигрывать. Мы обрели ощущение золотой середины с опытом. Кроме этого, в самом начале я говорила на связках, а не на опоре: извлекала звук горлом и звучала слабее, чем опытные актрисы. Вдобавок ко всему ещё и уставала в два раза быстрее.

С интонациями я разобралась спустя три года, а спустя пять лет, когда впервые села писаться с профессиональным звукорежиссёром, обратилась к репетитору по технике речи. Он поставил мне опору буквально за первое занятие, а остальное время мы уделили окончаниям слов, которые я бросала, и прочим ошибкам.

Когда следишь за голосом и поддерживаешь форму, всё работает. Если забьёшь на полгода и отвлечёшься на другие дела, результат постепенно сойдёт на нет. Работа с голосом похожа на фитнес, которым нужно заниматься регулярно, чтобы держать мышцы в тонусе.

— Из чего состоит процесс озвучки?

— Первым в работу включается переводчик, который адаптирует серию под русских слушателей. Его работа занимает от пары часов до нескольких суток в зависимости от специфики материала. Например, в некоторых сериях герои много ходят и мало говорят. В то же время сложность зависит от темы. Персонажи могут разговаривать на бытовом уровне или использовать специализированную лексику, как в «Кремниевой долине» или «Миллиардах».

Работа переводчика, на мой взгляд, самая сложная, потому что серию можно перевести очень хорошо или просто отвратительно. Если не тратить энергию мозга на локализацию шуток и пропускать игру слов, то комедийный сериал станет в два раза менее смешным. Со сложной лексикой легко накосячить, поэтому нужно разбираться в причинно‑следственных связях и пытаться докопаться до сути, чтобы не превратить диалог в бессмыслицу. Мы сталкивались с подобными недочётами и замечаем их в работе других студий, которые делают быстро и не переживают за качество.

Второй этап — озвучка. В нашем случае Руслан пишет мужские голоса, а я женские. В студии в этот момент находится звукорежиссёр. Раньше мы делали всё самостоятельно, но теперь можем положиться на другого человека. Потом в работу включается второй звукорежиссёр, который сводит эпизод и доводит его до финального вида.

В самом конце мы отправляем серию «КиноПоиску», а он её релизит. Если кто‑то заметил, что во время сведения пропал кусочек дорожки, мы переписываем этот момент и выпускаем исправленный эпизод снова.

— Ты озвучиваешь по несколько персонажей сразу. Есть какой‑то лимит на количество образов или менять голоса можно бесконечно?

— Ты можешь менять подачу и высоту голоса, но из‑за постоянной работы всё равно накапливаются интонационные шаблоны. У меня есть примерно 10 вариантов, которые подходят под разные образы. Я могу озвучивать старух, афроамериканок, властных женщин с приказным голосом, невинных девушек, стервоз, шлюх, гопниц или детей — как мальчиков, так и девочек. Мне очень нравится проникновенный женский голос, которым разговаривает героиня по имени Полночь в сериале «Крайний космос».

— Насколько сложно переключаться между персонажами, которые говорят разными голосами один за другим?

— У меня есть опыт, поэтому сейчас делать это несложно. Впрочем, когда в сериале «Маньяк» ругаются две сестры‑ровесницы с похожим тембром, развести их не так уж просто. Иногда мы останавливаемся и начинаем писать сначала одну, а потом вторую героиню, чтобы они разговаривали по‑разному.

В сериале Glow про женский рестлинг команда состоит сразу из 10 женщин. У одних низкий тембр, у других высокий, а третьи вообще с нейтральными голосами — это самое сложное. В общем, взмокнешь, пока озвучишь. Самый кайф — работать в паре и озвучивать сцену, в которой есть мужской и женский персонажи. Круто, когда герои характерные, потому что их интересно обыгрывать.

— Сколько времени требуется, чтобы озвучить 40‑минутную серию?

— Всё зависит от количества реплик: в серии может быть 1 500 титров или всего 200. Большую роль играет ещё и опыт. Лет 10 назад я озвучивала серию за 2 часа, а сегодня мне требуется от 30 минут до часа. Мужских персонажей в сериалах чаще всего в два раза больше, чем женских, поэтому у Руслана иногда уходит по 2 часа.

— Какая озвучка оказалась для вас самой муторной?

— Первые три года мы работали с огромным количеством материалов в режиме 24/7, но потом поняли, что тяжело озвучивать сериалы, которые тебе не нравятся. Например, за «Дневники вампира» мы взялись в первый год работы и за пару лет очень от него устали. Сюжет развивается вокруг вампирской любви в худшем смысле этого слова. Проблема высосана из пальца: девушка не может выбрать, какого брата она любит — спокойного или дерзкого. Всё это действие длится шесть сезонов.

Сценаристы знают, что целевая аудитория увлечена, совершая собственный выбор наравне с главной героиней, но нам с Русланом не по 14 лет. Вместо этого мы замечаем сюжетные дыры, которые, не стесняясь, оставляют открытыми. Когда все должны умереть, создатели решают, что кол из белого дуба ещё не сгорел, поэтому персонажи выжили. Это бесконечное издевательство над зрителем, которого считают идиотом. Озвучивать подобные истории не очень приятно: они строятся на глупых диалогах вместо содержательных действий.

«Фишка в том, что мы сами немножко дурные»

— Ты нормально относишься к озвучкам других студий или их невозможно смотреть?

— Недавно посмотрела сериал «Удивительная миссис Мейзел» про девушку, которая стала стендапером. В нём много текстового юмора, но героиня так быстро болтала, что я ничего не понимала, так что пришлось включить в озвучке Ozz TV, и всё оказалось нормально. Сериал «Эйфория», который все хвалят, я не смогла смотреть в другом переводе, потому что мне не нравится студия. А «Друзей» смотрела в оригинале, потому что не выдержала старую школу закадра, где актёры вообще не включаются в процесс и просто читают текст. Я не хочу зависеть от коллег и конкурентов, поэтому занимаюсь английским и стремлюсь к просмотру в оригинальной озвучке.

— У вас почти 300 000 подписчиков в группе «ВКонтакте». Ваши голоса любят и охотятся за ними: некоторые люди соглашаются смотреть сериалы только в озвучке «Кубика в кубе». В чём секрет популярности?

— Сейчас мы всегда озвучиваем только то, что нравится самим, поэтому нас точно уважают за материалы. Есть смелые и дерзкие сериалы или душевные и глубокие, но все они одинаково хорошие.

Мы никогда не тратили никаких денег на продвижение. Наша аудитория — это результат большой работы. Мы всегда ориентировались на то, что кажется нам правильным. Допустим, если в сериале присутствует секс, расчленёнка, насилие и мат, то совершенно неправильно делать перевод литературным. Мы материмся так же, как и персонажи.

Честно говоря, я не до конца понимаю, чем мы заслужили такую классную аудиторию. Года полтора назад мы вышли в соцсети, начали разговаривать с людьми, и я охренела от того, как сильно они нас любят. Мы организовали встречу со зрителями, и на неё пришли обалденные весёлые чуваки с умными глазами. Я была потрясена.

— К слову о нецензурной лексике. Почему вы считаете, что мат — это важно?

— Мат не кажется мне чем‑то страшным, потому что 90% людей из моего окружения используют ненормативную лексику. Иногда я переживаю, что из‑за нецензурной брани нас слушает только быдло, но потом прихожу на встречи и вижу, что наши зрители — исключительно приличные люди. Сериалы в озвучке «Кубика в кубе» смотрят филологи из университетов и преподаватели начальных классов. Да, люди матерятся, и это нормально.

На кабельных каналах в Америке можно увидеть сериал «Двойка» про проституток. Они общаются с сутенёрами и друг с другом, так что нетрудно представить, какая там лексика. Мне непонятно, почему американские проститутки должны разговаривать не так, как русские. Когда студии переводят этот сериал цензурно, я испытываю смешанные чувства.

— За прямоту и откровенность вас как раз и ценят.

— Да, но некоторым это не нравится. Недавно мне прислали Stories из Instagram* актёра с 400 000 подписчиков. Он говорит, что сериал «Пацаны» ему понравился, но в нашей озвучке слишком много мата. Мол, нужно понимать, что в русском языке он не всегда звучит так же уместно, как в английском. В пример он привёл постельную сцену, которая находится в самом конце сезона. Так я и поняла, что, несмотря на мат, он посмотрел все серии именно в нашей озвучке, хотя есть и другие варианты. Это забавно. Думаю, фишка в том, что мы сами немножко дурные, поэтому подобные персонажи у нас получаются хорошо.

— Наверняка есть и другие моменты, за которые вас ругают. Какие косяки обычно отмечают зрители?

— Иногда из озвучки вылетает кусок реплики, потому что мы по ошибке пропустили его во время записи. Периодически приходится работать во время болезни с простуженным голосом и заложенным носом: нас всего двое и мы тоже люди.

Первое время мы выпускали серии быстро и слаженно, а сейчас расслабились: даём переводчикам столько времени, сколько нужно, чтобы текст пришёл к нам качественным. Некоторые серии выходят на неделю или месяц позже, чем у других студий, а люди хотят увидеть их именно в нашей озвучке, поэтому ругают за скорость. Я понимаю, на что зрители злятся, но в то же время ничего не могу с этим сделать — работаем как можем.

Впрочем, негативные комментарии лично мне практически не пишут. Гораздо чаще я вижу вопросы из разряда: «А когда?» Не замечала, чтобы зрители писали: «А у вас на десятой минуте в пятой серии девятого сезона косяк». Пару лет назад узнала, что существуют форумы, на которых люди сравнивают несколько озвучек и переводов, чтобы решить, кто выполнил работу лучше, но я туда не пойду: мне есть чем заняться.

— Сейчас вы сотрудничаете с «КиноПоиском». Связь с крупным сервисом как‑то повлияла на работу и ваши принципы?

— «КиноПоиск» не стал вторгаться в нашу редакционную политику — нас взяли в том виде, который есть. Если мы считаем, что в данном сериале нужно материться, нам разрешают это делать. Иногда мы записываем сразу две звуковые дорожки — цензурную и нет, чтобы у зрителя был выбор.

Нас не осаживают редактурой и предоставляют все условия для творческой свободы. Единственное, что изменилось, — сроки. Если раньше мы могли задержать серию на месяц, то для «КиноПоиска» всё должно быть выполнено в срок, потому что у сервиса есть график выпуска материалов. Мы не можем заболеть или неожиданно уехать в отпуск — теперь всё по‑взрослому.

«В серьёзной работе очень мало творчества и свободы»

— Сколько можно зарабатывать в роли актёра озвучивания?

— Это не такая уж прибыльная индустрия, как кажется. Некоторые студии вообще ничего не платят, но начинающие специалисты так хотят работать, что готовы озвучивать сериалы бесплатно. Люди могут получать от 300 до 800 рублей, а в профессиональном сегменте актёрская работа стоит примерно 1 000 рублей за серию. Чтобы хорошо заработать, за сутки придётся объехать сразу несколько студий. Правда, чтобы оказаться настолько востребованным и получать много приглашений, нужно долго и упорно работать. Ты не станешь ценным кадром моментально и даже на пике популярности не будешь получать миллионы.

— Если не ради денег, то ради чего люди так хотят оказаться в этой профессии?

— Здесь всё так же, как с театральными институтами. Зачем люди туда идут, если только часть актёров станут известными и будут много зарабатывать? Многие мечтают оказаться на радио и платят по 50 000 рублей, чтобы пройти профессиональные курсы, хотя ведущие получают от 100 до 500 рублей в час в зависимости от региона. Таксисты, которые возили меня на утренние смены, всегда получали больше.

Со стороны выглядит, словно ты сидишь, весь день смотришь любимые сериалы и получаешь за это благодарности. В реальности же всё иначе, особенно когда работаешь легально. Иногда ты приезжаешь на очередную студию, которая пишет совсем новый сериал. Тебе показывают лишь короткие отрывки с нужным персонажем, а звукорежиссёр, который видел серию целиком, подсказывает, с какой интонацией говорить. В серьёзной работе очень мало творчества и свободы, хотя кажется, что тебя слушают миллионы и, вообще, ты умрёшь, а твой голос останется.

— Как выглядит твоё рабочее место?

— Это студия: замкнутый куб, в котором нет окон, но есть одна дверь. При этом, как в казино, нет часов, чтобы ты ни на что не отвлекался. В кабинке обычно висят два экрана: на одном видео, а на другом — монтажный лист с текстом перевода. Я сижу там одна и слышу голос звукорежиссёра, который сообщает, если я не выговорила какую‑то букву или прочитала реплику слишком быстро. Он же открывает мне все видео и тексты. На столе стоит микрофон, на ушах наушники, а в голове много голосов.

— Какими сервисами или приложениями ты пользуешься, чтобы упростить работу и жизнь?

— Приложения для нашей работы нельзя установить на телефон или домашний ноутбук — они находятся в мощном студийном компьютере, так что самостоятельно я ничем подобным не пользуюсь. Для общения с командой использую Telegram и «ВКонтакте», а для получения переводов — почту.

Самые полезные приложения в жизни для меня — доставка еды и банковские сервисы, потому что я открыла ИП и пытаюсь разобраться во всём. Ещё у меня есть приложение для медитации — иногда его использую.

— У тебя куча подписчиков в Instagram*. Расскажи, почему ты решила сделать на него упор?

— Озвучка не приносит так много денег, как хочется, поэтому на отпуск нам с Русланом вечно не хватало. Первые три года мы с трудом наскребали на оплату квартиры и не могли купить даже тостер. Когда финансовая ситуация улучшилась, у нас родился ребёнок, так что богатства никто не почувствовал — разве что в отпуск всё-таки начали ездить раз в год.

Когда мы с Русланом развелись, у меня осталась только зарплата с сериалов и алименты. Я пошла работать в офис и за два года ужасно устала совмещать пятидневку и фриланс: это была очень большая нагрузка. Тогда я заметила, что в Instagram* есть люди, которые ничем особенным не занимаются, но при этом имеют большую аудиторию. Они всего лишь рассказывают о своей простой жизни с походами в спортзал и правильным питанием.

Я решила тоже сделать блог и понадеялась, что люди подпишутся, потому что уже несколько лет слушают мой голос у себя дома в приятной атмосфере во время отдыха. Это действительно сработало: я начала выкладывать привлекательные фотографии и писать развёрнутые истории о своей жизни, а спустя полгода увидела цифру 130 000 на счётчике подписчиков.

— Ты сказала, что после развода в твоей жизни было так много работы, что ты очень устала. Какие техники тайм‑менеджмента используешь сейчас, чтобы не допустить этого снова?

— Мой тайм‑менеджмент два года назад выглядел так: беру и делаю всё, что предлагают. Написать продающий текст — да! Взяться за новый проект на работе — дайте два! Озвучить сериал или программу для телика — конечно! В результате у меня накапливался огромный список дел на день, который нужно было завершить как можно скорее и выполнить все задачи максимально классно.

Всё изменилось, когда я прочитала книгу «Эссенциализм» и поняла, что нужно делать только то, что мне очень сильно нравится. С тех пор уже два года я потихоньку убираю всё, что мне не подходит. Например, пользуюсь доставкой, потому что не люблю готовить еду для себя и сына: ребёнок точно не будет есть салат с вялеными помидорами и бальзамическим уксусом. Благодаря таким решениям в жизни появляется свободное пространство.

Ещё мне очень помог ежедневник. Даже когда я оставила только озвучки, прогулки с сыном и Instagram*, в моей жизни продолжали появляться дополнительные дела. Я стала записывать их в планер, чтобы не держать всё в телефоне или в голове. В итоге это сильно упростило ситуацию. Просто открываю ежедневник три раза в день, смотрю на задачи и живу спокойно.

— А чем занимаешься в свободное время?

— Примерно три раза в неделю я хожу в зал и занимаюсь с тренером. Обратилась к человеку, потому что знаю, что сама просто не смогу поддерживать регулярность. Мне хотелось, чтобы у меня была ровная осанка и не старело то, что уже начинает. К тому же от физической нагрузки всегда улучшается настроение.

Я поняла, что ресурсное место для меня — загород. На выходных мы с сыном отправляемся обниматься с лошадьми и кормить их морковкой. Я без всякого чувства вины могу уехать и два дня ничего не делать — просто лежать на сене и наслаждаться.

Лайфхакерство от Ольги Кравцовой

Книги

По жизни мне помогла книга «Психология влияния» от Роберта Чалдини. Я стала понимать мотивацию и поведение людей, поэтому она очень пригодилась в ежедневных коммуникациях, работе с контентом, продажах и общении с аудиторией.

Книга «Эссенциализм» Грега МакКеона научила отказываться от кучи разных проектов в пользу самого важного. Благодаря ей я ушла с работы, завязала с фрилансом по копирайтингу, оставила только сериалы и блог — и в обеих сферах сразу стало хорошо.

Книги Сергея Довлатова читаю в любой непонятной ситуации, когда не хватает иронии к себе и событиям вокруг. А «Тайную опору» Людмилы Петрановской и «Общаться с ребёнком. Как?» Юлии Гиппенрейтер считаю самыми важными изданиями для любого родителя в России.

Сериалы

Очень развёрнутый список есть в моём Instagram*.

Подкасты и видео

На YouTube смотрю «Сметану ТВ», «Чикен Карри», «Холивар» и канал Юрия Дудя. Йогой занимаюсь с каналом Yoga With Adriene, а на TED всегда реву с выступления Ричарда Турере.

Блоги и сайты

Чтобы оставаться в теме по вопросам соцсетей, в Telegram читаю Gurov Digital, за русской музыкой слежу на The Flow, а за околокультурной жизнью — на канале «Афиша Daily». Когда были проблемы в отношениях, спасал Telegram‑канал «Ашотовна».

*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.