«Призраки в Венеции» — впечатляющая экранизация Агаты Кристи

14 сентября в мировой прокат вышел фильм «Призраки в Венеции». Сюжет картины опирается на роман Агаты Кристи «Вечеринка в Хеллоуин», однако заметно отходит от оригинала.

Для Кеннета Браны «Призраки в Венеции» уже третий фильм по мотивам Агаты Кристи. В двух предыдущих («Убийство в Восточном экспрессе» и «Смерть на Ниле») он также выступал и как режиссёр, и как исполнитель главной роли. Но третий заход кажется самым удачным.

Помимо Браны, над картиной работали сценарист Майкл Грин («Убийство в Восточном экспрессе», «Бегущий по лезвию 2049»), композитор Хильдур Гуднадоуттир («Чернобыль», «Джокер»), оператор Харис Замбарлукос («Лок», «Убийство в Восточном экспрессе»).

В фильме снялись Кеннет Брана, Тина Фей («Студия 30»), Мишель Йео («Всё везде и сразу»), Камилль Коттен («Дом Gucci») и другие.

Детектив Эркюль Пуаро ушёл в отставку и живёт в Венеции. Однажды он соглашается принять участие в спиритическом сеансе, чтобы разоблачить экстрасенса. Однако во время ритуала совершается убийство, поэтому Пуаро вынужден проводить расследование. Проблема в том, что окружающие уверены, что в смерти виновны потусторонние силы.

Расхождения с оригиналом идут на пользу

Первый фильм Браны по Агате Кристи, «Убийство в Восточном экспрессе», ругали мало, но большая часть критики касалась нововведений — не все приняли изменение сюжета и добавление персонажей. К третьей картине по Кристи режиссёр решил, что будет опираться на оригинал ещё меньше.

Во‑первых, Кеннет Брана и сценарист Майкл Грин сменили место действия: в романе была Англия, в фильме — Италия. Во‑вторых, изменилось время: с 1969 на 1949 год. И второе решение кажется ключевым.

Лента «Призраки в Венеции» показывает людей, которые ещё не отделались от страхов, появившихся во время Второй мировой войны. Один из героев — военный хирург Лесли Ферье — и вовсе страдает посттравматическим стрессовым расстройством. Часть персонажей — беженцы, которые везде чувствуют себя чужими. И на этом фоне расследование выглядит как нечто мелкое, не слишком важное.

Стоит оговориться, что детективная линия в «Призраках в Венеции» служит простым каркасом, сама по себе она не особенно интересна. В итоге и великий сыщик Пуаро омрачён атеизмом и нигилизмом, расследуя дело скорее по инерции. Допросы превращаются не в хитроумное выуживание улик, а чуть ли не в психотерапевтическое изучение потенциального подозреваемого.

Наблюдать за этим изучением личных проблем невероятно интересно.

Монументальность визуального ряда ошеломляет

Кеннет Брана проявил себя как большой режиссёр, способный организовать очень сложную и кропотливую работу, не упуская мелочей. Визуальный ряд выглядит невероятно мощно.

События фильма разворачиваются в замке, и важно, чтобы он выглядел большим, — Брана выбирает стилистику готического романа. Декораторы не только провели гигантскую работу для того, чтобы увеличить масштаб здания, но и наполнили каждый угол чем‑то уникальным — то картиной, то шкатулкой. Благодаря реквизиту замок оживает и становится целой вселенной.

Но прекрасный фон — половина дела. Художники по костюмам одевают героев соответственно эпохе картины и при этом не скатываются в нафталиновое старьё в духе дешёвых костюмированных драм.

Однако по‑настоящему фон оживает и раскрывается благодаря оператору Харису Замбарлукосу — вероятному претенденту на следующий «Оскар». За 103 минуты он демонстрирует гигантский набор навыков и приёмов. И это при том, что он снимает замкнутое помещение, что в теории должно его ограничивать. Но он творит.

Экстремально низкие и высокие ракурсы, голландский угол, «рыбий глаз», игры с глубиной кадра — ценителям операторского мастерства наблюдать за работой Замбарлукоса будет интереснее, чем за сюжетом.

Профессионально подготовленные и выполненные съёмки подчёркиваются монтажом. Очевидно, что Брана очень доволен работой команды, а потому не стесняется заострять внимание на лучших кадрах. Монтажёры позволяют разглядеть самые удачные ракурсы и приёмы, задерживая их на экране на достаточно долгие временные промежутки.

Фильм «Призраки в Венеции» выглядит как очень большая, сложная, но при этом блестяще организованная работа. Брана заставляет всех участников процесса выкладываться на полную мощность, в итоге создавая эталонную с точки зрения визуального ряда кинокартину.

Последнее, что хочется обсуждать в контексте «Призраков в Венеции», — детективную линию. Она достаточно крепкая и простая, чтобы расследование не превращалось в фарс, однако всё лучшее в картине расположено вокруг неё. И попытка уловить дух времени, и способность изобразить почти сказочный, но при этом реалистичный замок — Кеннет Брана взялся за очень серьёзную работу и выполнил её на невероятном уровне.