Никаких оправданий: «Быть номером один» — интервью с Иреком Зариповым

Жизнь «до»

— Здравствуйте, Ирек! Спасибо, что нашли время побеседовать.

— Здравствуйте, Настя! Спасибо за приглашение.

— Жизнь героев нашего спецпроекта, как правило, делится на «до» и «после». Давайте поговорим о периоде «до». Откуда вы? Из какой семьи?

— Я родился и вырос в городе Стерлитамаке Республики Башкортостан в простой рабочей семье. Мама и папа много лет проработали на местном кирпичном заводе. Я один ребёнок в семье, но никогда не был избалованным. Ходил в обычный садик напротив дома. Окончил обычную общеобразовательную школу.

После девятого класса поступил в автомеханическое училище. Мне всегда нравилась техника, поэтому учился хорошо. На старших курсах мастер уже доверял мне натаскивать новичков.

— А спортом занимались?

— Посещал различные школьные кружки: баскетбол, волейбол. Ходил на самбо. Любил во дворе в футбол погонять. Но со спортом свою жизнь никак не связывал. Думал, окончу училище, пойду на завод, стану старшим механиком, потом механиком по гаражу. Собирался в армию, в танковые войска — опять поближе к технике.

— Этому не суждено было сбыться из-за аварии?

— Да.

Конец 1990-х, все ребята катались на мотоциклах, это было модно. «Ява», «Иж», «Восход», «Планета» — эти модели были очень популярны. Я тоже мечтал о мотоцикле. Родители сначала отнекивались, но на 16-летие сделали подарок, купили. Я был счастлив!

Отучился на права, но прокатался всего четыре с половиной месяца — 12 сентября 2000 года меня сбил девятитонный МАЗ. Водитель и организация, за которой числился автомобиль, были признаны виновными. Несчастный случай, но по прошествии лет я понимаю: это было предначертано.

— Авария привела к ампутации обеих ног. Сложно было это принять?

— Это было вообще сложное время. Первые полгода я провёл в больнице. Родители постоянно были рядом. Руководство завода хотя и шло навстречу, но в один момент маме с папой всё-таки пришлось написать заявления «по собственному желанию».

Полтора года после выписки из больницы я приходил в себя.

— В одном из интервью я прочла такие слова вашей мамы: «За всё время я слёзы Ирека только в больнице видела». Это действительно так?

— Ныть и плакаться не в моём характере. Но один раз был срыв, дал волю эмоциям при родителях: «Зачем я живу? Зачем вы за мной ухаживаете?». Мама чуть в обморок не упала. После этого я собрал волю в кулак и держался. Незачем показывать страдания родным, им было не легче, чем мне.

Мама первое время боялась, что я что-нибудь сделаю с собой. Она устроилась на другую работу, но постоянно прибегала домой проведать меня. А ко мне постепенно стало приходить осознание: если остался жив после такой жёсткой аварии, значит, у меня есть какая-то миссия. Нужно только её найти…

Путь к Олимпу

— Вашей миссией стал спорт?

— Я искал, чем заняться. Профессия механика осталась в прошлом. Пошёл учиться на программиста, в начале нулевых это было актуально. Один хороший человек, Мударис Хасанович Шигабутдинов, подарил мне компьютер, тогда они были далеко не у всех.

Параллельно я вступил в местное общество инвалидов. В мае 2003 года мне позвонили оттуда и предложили поучаствовать в чемпионате Башкирии по тяжёлой атлетике, проходившем в рамках республиканской спартакиады. Посоветовался с родителями и согласился.

После больницы у меня был вес под сотку — малоподвижный образ жизни и гормональные препараты сделали своё дело. Я решил готовиться к соревнованиям, раздобыл штангу, гири, гантели. Смотрел в интернете упражнения и потихоньку тренировался. В итоге за три месяца, к августу, сбросил 10 килограмм.

Поехал на спартакиаду и, к большой радости и удивлению, выиграл соревнования по тяжёлой атлетике.

Мне понравилось быть номером один. Я видел, как гордятся мной родители, и был счастлив.

— Насколько я знаю, вы занимались и плаванием, и настольным теннисом, и лёгкой атлетикой. Как появились лыжи?

— До лыж было ещё далеко. Я занимался в основном лёгкой атлетикой, выезжал уже на общероссийские спартакиады. Отовсюду привозил медали. В 2005 году мной заинтересовались в сборной, но на тот момент у меня не было хорошей спортивной коляски. Выручил опять Мударис Хасанович — дал денег, водителя, мы съездили и купили б/у коляску. Это позволило мне значительно улучшить результат — я вошёл в сборную России по лёгкой атлетике.

На одном из первенств страны ко мне подошли и рассказали, что у нас в Башкирии есть тренеры по лыжным гонкам и биатлону, которые занимаются именно с людьми с инвалидностью. Это были Гумеров Амир Абубакирович и Гумеров Салават Рашитович. Не успел я вернуться с чемпионата, как мне позвонили и пригласили на сборы — шла подготовка к Турину, сезон 2005–2006. Я знать не знал, что такое бобы, лыжи, палки, но поехал. Начал тренироваться, а в декабре 2005 года отправился на этапы Кубка мира.

Это были мои первые международные соревнования — я был совсем зелёный. Никакой тактики, бежал сломя голову с горящими глазами. Но постепенно Амир Абубакирович и Салават Рашитович сделали из меня настоящего лыжника.

— А как же лёгкая атлетика?

— До 2007 года я параллельно занимался лыжами и атлетикой. Но это две совершенно разные подготовительные системы. Пришлось выбирать. Лыжи мне больше нравились, да и тренеры нашли ко мне правильный подход.

В 2006 году я уже ездил на Паралимпиаду в Турин. Взял четвёртое место, что для старта карьеры было неплохо.

— Зато игры в Ванкувере стали для вас по-настоящему звёздными. Каково это — стоять на пьедестале и слушать гимн своей страны?

— Прошло пять лет, и эмоции, конечно, подостыли. Но тогда были непередаваемые чувства. Всё, что ты делал, не зря! Мозоли, боль, пот и кровь — всё это дало результат. К Ванкуверу я был готов на 101%, организм работал на максимуме, а мотивация просто зашкаливала.

Но самое интересное — может каждый. Если упереться рогом и пахать, несмотря ни на что. Дождь? Ну и ладно! Снег? Всё равно надо на тренировку. Нужно всё оставлять позади и идти к цели.

— На Паралимпиаде в Сочи у вас серебряная медаль в лыжной гонке на 15 км. Не было обидно, что не получилось повторить успех?

— Эра спортсмена — один-два олимпийских сезона. Мой путь начался с Турина. В 2011 году я взял ещё титул чемпиона мира. После этого у меня появилось ощущение выполненного долга.

В Сочи я приехал с серьёзными травмами. Считаю, что сделал всё, что мог. Медаль в копилку сборной упала — это главное. После этих игр я решил поберечь здоровье и уйти из спорта. И не жалею об этом.

— Но вы до сих пор один из самых популярных спортсменов в стране. Вы знаете, что у вас есть фан-клуб в соцсети «ВКонтакте»?

— Знаю. :) Но звёздной болезнью никогда не страдал. Свои победы воспринимаю как хорошо сделанную работу. Напротив, известность и государственные награды накладывают дополнительную ответственность.

Номер один во всём

— В июле 2014 года вы были назначены заместителем председателя комитета Госсобрания Республики Башкортостан по образованию, культуре, спорту и молодёжной политике. Зачем вам политика?

— Политикой я начал заниматься ещё в 2010 году параллельно со спортом. Сначала стал депутатом горсовета Стерлитамака, потом баллотировался в Госсобрание. Люди доверились мне, потому что видели, что я из простой семьи, всего добился сам и многие проблемы знаю не понаслышке.

Сейчас занимаюсь патриотическим воспитанием молодёжи, социальным обеспечением, безбарьерной средой и, конечно же, развитием адаптивных видов спорта. Планируем в скором будущем организовать в республике команду по следж-хоккею.

— Я беседовала со многими параспортсменами, и почти все они говорили, что у спортсмена есть сложный период, когда он уже показывает результаты, но ещё не в сборной. Приходится всюду ездить за свой счёт или искать спонсоров. И многие ребята, не найдя финансовой поддержки, бросают спорт, а ведь могли бы быть чемпионами. Почему так происходит?

— Такая проблема есть. Хотя сейчас она уже не стоит так остро, как, например, в 2006 году, когда паралимпийское движение в нашей стране только зарождалось. Суть проблемы в том, что до выхода на федеральный уровень, до того, как спортсмен попал в сборную, его должен поддерживать родной регион. Но, к сожалению, региональные власти не всегда могут или хотят развивать адаптивные виды спорта. В Башкортостане такой проблемы нет. Надеюсь, что и в других областях и республиках до умов чиновников скоро дойдёт, насколько это важно.

— Вы много общаетесь с молодёжью, а её у нас принято ругать. Всё так плохо?

— Молодежь хорошая, только слабая, инфантильная. Многим не хватает внутреннего стержня — куда поманят, туда и идут. При этом хотят всего и сразу: хорошую зарплату, жильё и так далее. Не хотят идти по вертикали жизни. Это плохо, потому что, только поднимаясь снизу вверх, закаляешь характер.

— Вы живёте в Уфе. Почему не уехали в Москву, наверняка же звали?

— Где родился, там и пригодился. Меня много раз приглашали не только в Москву (давали жильё, работу), но и в другие страны. Но я патриот, люблю свою малую родину.

Знаете, многие уезжают в мегаполисы в поисках лучшей жизни. Но добиться успеха можно и в небольшом городке. Главное — не сидеть сложа руки.

— Ирек, ваше имя означает «свобода». Считаете ли вы себя свободным человеком?

— Я сделал всё, чтобы стать свободным. В моём понимании свобода — это независимость. Когда-то я научился спускаться с третьего этажа с коляской за спиной без посторонней помощи и до сих пор стараюсь всё делать сам.

— А как на счёт свободы слова в нашей стране?

— Неплохой вопрос для государственного служащего. :) Отвечу так: если увижу несправедливость, не промолчу.

— Как вы познакомились со своей супругой?

— Я учился в девятом классе, она в восьмом. Но в школе особо не пересекались, познакомились в 1995 году на городской ёлке. Гуляли в одной компании, но я всегда больше общался с её подругами, чем с ней. Она мне это до сих пор припоминает. :)

Потом пути разошлись. Виделись ещё раз после аварии — она навещала меня в больнице. Но в 2006 году случайно встретились на улице. Я только-только вернулся из Турина. Она повзрослела, расцвела. Мы обменялись телефонами. Я пообещал позвонить через два месяца, когда приеду со сборов, если номер не потеряю… Наглый был — ужас! :)

Позвонил — начали встречаться. Встречались год, хотя это громко сказано — меня почти не было дома. Больше по телефону общались. Но через 12 месяцев поженились.

— Теперь у вас с Еленой двое детей. Сколько им сейчас?

— Сыну семь лет, готовимся к школе, а дочке четыре.

— Чему вы стремитесь научить детей?

— Быть справедливыми и самостоятельными. Чтобы они росли и понимали: всё в жизни зависит от них самих. Родители где-то смогут помочь, но основное должны сделать сами.

— Интервью подходит к концу. Пожелаете что-нибудь читателям Лайфхакера?

— Спасибо, Ирек, за прекрасную беседу!

— И вам спасибо!