Как отличить научные данные от домыслов

Казалось бы, легко быть крепким задним умом и с современных позиций оценивать достижения и неудачи тёмного прошлого науки. Но давайте посмотрим, что получится, если мы посредством опыта, извлечённого из ошибок и удач предыдущих поколений, оценим некоторые современные изобретения и открытия — скажем, электронные сигареты, консерванты, химические смолы, лечение аутизма, программы скрининга рака и генетически модифицированные организмы (ГМО).

1. Всё дело в данных

Если разные учёные проводят исследования в несхожих условиях и отличающимися методами, но получают при этом одинаковые результаты, тогда эти итоги можно считать истинными. Если их игнорировать, последствия могут быть самыми ужасными.

Ежедневно в медицинских и научных журналах публикуется около 4 000 работ. Нетрудно предположить, что качество исследований очень разное, они описываются колоколообразной кривой распределения Гаусса: есть боковые «хвосты» — отличные работы с одной стороны и откровенно ужасные с другой; но большинство материалов — более или менее подходящие — укладываются в середину распределения. Как же отделить верные сведения от негодных?

Прежде всего, можно обратить внимание на качество издания. Правда, и это не всегда адекватно работает. Например, именно в хороших рецензируемых научных журналах публиковали информацию о том, что чрезмерное употребление кофе вызывает рак поджелудочной железы; вакцина MMR (против кори, свинки и краснухи) провоцирует аутизм, ядерный синтез (объединение двух ядер с высвобождением энергии) может произойти при комнатной температуре в стакане воды («холодный термоядерный синтез»). Все эти наблюдения были позднее опровергнуты другими исследователями. («Проблема мира не в том, что люди знают слишком мало, — писал Марк Твен, — а в том, что они знают слишком много ошибочного».)

Так что, если нет оснований полностью доверять наблюдениям, опубликованным в первоклассных научных журналах, чему же верить?

Ответ заключается в следующем: наука зиждется на двух столпах и один из них надёжнее другого. Первый столп — экспертная оценка. Перед публикацией работы её оценивают и рецензируют эксперты в этой области. К сожалению, и тут есть проблемы: не все эксперты одинаково квалифицированны, поэтому иногда в журналы проскальзывают неточные данные. Второе, на что обязательно нужно обратить внимание, — воспроизводимость эксперимента. Если исследователи пишут что‑то из области фантастики (например, о том, что вакцина MMR вызывает аутизм), то последующие исследования либо подтверждают эти данные, либо нет.

После сотен исследований стоимостью десятки миллионов долларов и с привлечением сотен тысяч детей выяснилось, что у тех, кому делали прививку, аутизм развивался не чаще, чем у тех, кого не прививали. Настоящая наука победила.

2. У всего есть цена; вопрос только в том, насколько она велика

Дорого обходятся даже самые передовые и значимые научные и медицинские открытия, спасающие больше всего жизней и заслуживающие признание во всём мире (например, антибиотики или санитарно‑профилактические мероприятия). Как оказалось, исключений нет.

Сульфаниламид — первый антибиотик — изобрели в середине 30‑х годов XX века. Затем появился пенициллин, который начали массово производить во время Второй мировой войны. Антибиотики спасли нам жизнь. Если бы их не было, люди продолжали бы умирать естественным образом от пневмонии, менингита и прочих потенциально смертельных бактериальных инфекций. Отчасти благодаря этим препаратам средняя продолжительность жизни сейчас на 30 лет больше, чем сто лет назад. Но, помимо проблемы появления устойчивых к антибиотикам бактерий, одно из последствий их применения было совершенно непредсказуемым.

Последние десять лет или около того исследователи изучают так называемый микробиом — бактерии, покрывающие поверхность кожи, кишечника, носа и горла. Совсем недавно было обнаружено совершенно удивительное их свойство: по их количеству и типу можно определить, разовьётся ли у человека диабет, астма, аллергия либо ожирение. Что ещё интереснее, если антибиотиками воздействовать на бактерии ребёнка, риск нарушений увеличивается. Здесь всё ясно: при необходимости нужно использовать антибиотики, но если переборщить, то можно и навредить.

<...>

Суть в том, что у всего есть своя цена. Задача — выяснить, стоит ли платить за ту или иную технологию такую цену. И мы не должны слепо доверять определённым методам только потому, что они существуют уже несколько десятилетий или даже столетий. Любой способ нужно периодически пересматривать. Пожалуй, лучшим примером будет общий наркоз.

Анестетики существуют уже более 150 лет, но только недавно стало ясно, что они могут вызывать проблемы с вниманием и памятью, которые тянутся годами. «Нельзя исключить вину ни одного обезболивающего», — говорит Родерик Экенхофф, профессор анестезиологии в Пенсильванском университете.

3. Остерегайтесь духа времени

В современном мире заклеймили три новые технологии: электронные сигареты (потому что никому не нравится образ курящего подростка, даже если на самом деле он не вдыхает дым); ГМО (поскольку попытка изменить естественный ход вещей отдаёт высокомерием) и бисфенол А (ДФП), так как эта химическая смола способна выделяться из пластика, из которого сделаны детские бутылочки. Все три технологии пали жертвой научных исследований, доказавших их вред. И все пострадали от СМИ.

Впервые электронные сигареты — своего рода паровые ингаляторы на батарейках, благодаря которым можно дышать никотином без использования табака, — появились в США в 2006 году. Испаряемая жидкость также содержит пропиленгликоль, глицерол и какой‑то аромат, например запах бельгийских вафель или шоколада. <...> Электронные сигареты повсеместно осуждают практически все учёные, врачи и государственные деятели, ответственные за здоровье населения. И нетрудно понять почему.

Прежде всего, никотин вызывает сильную зависимость и потенциально опасен, особенно для развивающегося плода. К тому же он может спровоцировать головную боль, тошноту, рвоту, головокружение, нервозное состояние и учащение сердцебиения. Но большинство электронных сигарет не содержат никотина.

Кроме того, электронные сигареты производят крупные табачные компании, такие как Altria, Reynolds и Imperial. Их руководство упирает на то, что подобный товар своего рода стратегия выхода для тех, кто хочет бросить курить. Но пока эти устройства ещё не заслужили доверия американцев. В 2012 году производители электронных сигарет потратили более 18 миллионов долларов на рекламу в журналах и по телевидению. В отличие от обычных сигарет, реклама которых запрещена с 1971 года, электронные можно свободно продвигать. В результате оборот индустрии их производства и продажи в США составил 3,5 миллиарда долларов в год, при этом были прогнозы, что к середине 2020‑х годов объём реализации электронных сигарет превысит продажи обычных.

<...>

В 2013 году около 250 000 подростков, которые до этого никогда не курили, попробовали электронные сигареты. В 2014 году уже почти 1,6 миллиона американских учеников старших и средних классов пробовали их, то есть количество резко увеличилось по сравнению с предыдущим годом. На самом деле в США уже более 10% учащихся старших классов средней школы пытались курить электронные сигареты. На первый взгляд кажется, что это лишь вопрос времени, и однажды огромная волна детей с электронными сигаретами захлестнёт общество, и они станут теми взрослыми, кто курит обычные сигареты и умирает от рака лёгких. Получается, электронные сигареты могут привести к тому, что в США будут умирать на 480 000 человек больше, а ежегодные расходы на здравоохранение и из‑за снижения производительности, вызываемой курением сигарет, увеличатся на 300 миллиардов долларов.

По всем этим причинам Американское общество по борьбе с раковыми заболеваниями, Американская ассоциация пульмонологов, центры по контролю и профилактике заболеваний, Всемирная организация здравоохранения и Американская академия педиатрии решительно выступают против электронных сигарет. И когда я впервые коснулся этой темы, был уверен, что в конечном счёте от всей души соглашусь с ними. Но есть одна проблема — данные.

В связи с резким ростом использования электронных сигарет в течение последних пяти лет курение обычных снизилось до небывалого в истории уровня, в том числе среди молодёжи. Например, по данным центров по контролю и профилактике заболеваний, несмотря на то, что использование электронных сигарет увеличилось втрое с 2013 года по 2014‑й, использование обычных значительно сократилось. В 2005 году 20,9% взрослых курили сигареты; к 2014 году их было 16,8%, следовательно, общее количество курящих американцев уменьшилось на 20%. Более того, в 2014 году число американцев, курящих сигареты, впервые за 50 лет упало ниже отметки 40 миллионов. В штатах, где поддерживали идею о том, что электронные сигареты всего лишь заменители обычных, и запретили продажу таких вариантов несовершеннолетним, отмечают рост курения сигарет в этой возрастной группе. И нет никаких сомнений в том, что электронные заменители безопаснее; в отличие от традиционных, от них в организме не оседают вызывающие рак смолы или являющиеся причиной болезни сердца отходы сгорания, например оксид углерода. «Люди курят, чтобы получить никотин, но умирают от смол», — сказал Майкл Рассел, один из первых врачей, лечащих никотиновую зависимость.

Может быть, это всего лишь совпадение. Вероятно, есть и другие причины, по которым курение сигарет сокращается, и они не имеют ничего общего с ростом использования электронных сигарет. Но слишком рано осуждать электронный вариант, считая его лишь мостиком к курению обычных, когда на первый взгляд верным представляется обратное. Время покажет. Неважно, что с точки зрения определённой культурной традиции электронные сигареты — это зло; значение имеют только данные.

<...>

ГМО называют любой живой организм, обладающий «новой комбинацией генетического материала, полученного благодаря применению современных биотехнологий». Ключевая фраза — «современные биотехнологии», потому что, по правде говоря, мы генетически меняем нашу среду обитания с начала летописной истории. Люди начали окультуривать растения и одомашнивать животных, используя селекцию, или искусственный отбор, за 12 000 лет до нашей эры, и всё с целью выбора вида по определённым генетическим признакам. То есть этот отбор был предшественником современной генетической модификации. Тем не менее экологи ужаснулись от высокомерия учёных, когда те решили перестроить ДНК в лабораторных условиях, чтобы изменить природу.

Сейчас генетическая биоинженерия больше всего применяется в производстве продуктов питания. Благодаря ей сельскохозяйственные культуры стали более устойчивы к вредителям, экстремальным температурам и условиям окружающей среды, а также к некоторым болезням. Также с помощью генетической модификации культуры улучшились с точки зрения питательности, у них увеличился срок годности при хранении и сопротивляемость гербицидам. В США 94% соевых бобов, 96% хлопка и 93% кукурузы генетически модифицированы; в развивающихся странах это уже 54% сельскохозяйственных культур. Последствия, особенно для фермеров в развивающихся странах, впечатляют. Благодаря технологиям ГМО сократилось использование химических пестицидов на 37%, урожайность сельскохозяйственных культур увеличилась на 22%, а прибыль фермеров — на 68%. И хотя семена генетически модифицированных культур стоят дороже, их стоимость легко компенсируется сокращением использования пестицидов и повышением урожайности.

Американская ассоциация содействия развитию науки и Национальная академия наук выступили в поддержку использования ГМО. Даже Европейский союз, который никогда особо ГМО не поддерживал, вынужден считаться с этим. В 2010 году Европейская комиссия заявила: «Основной вывод, который следует сделать с учётом более 130 исследовательских проектов, охватывающих период более 25 лет и включающих более 500 независимых исследовательских групп, заключается в том, что биотехнология, и в частности ГМО, не более опасна, чем традиционные технологии селекции растений».

Несмотря на то, что с наукой всё понятно, общественность по‑прежнему обеспокоена. Недавний опрос института Гэллапа показал, что 48% американцев считают, будто генетически модифицированные продукты представляют серьёзную опасность для потребителей. Многие из опрошенных предпочитают видеть на продуктах этикетки, предупреждающие о наличии ГМО: тогда они смогут их не покупать. Согласно этому же опросу, мы готовы не брать в расчёт не только науку, но и историю. Благодаря селекции и культивации «естественные» культуры, которые мы выращиваем сейчас, очень мало похожи на своих предков. С практической точки зрения фермер, использующий случайную мутацию для выращивания конкретной культуры, ничем не отличается от того, кто сознательно эту мутацию создаёт. Что у первого, что у второго — одна и та же мутация.

Раньше эти продукты получали из поджелудочной железы свиньи, доноров крови и гипофиза умерших людей.

Однако по‑прежнему остаются те, кто выступает против ГМО. Совсем недавно по Сети ходила история о помидоре, содержащем ген рыбы. Изображение Франкенштейна только сильнее подстёгивало защитников окружающей среды настаивать на маркировке продуктов с ГМО. Стивен Новелла, доцент школы медицины Йельского университета и создатель подкаста The Skeptics Guide to the Universe («Руководство по Вселенной для скептиков»), лучше всего высказался на эту тему: «На самом деле вопрос не в том, существует ли генетически модифицированный помидор с геном рыбы. Кого это волнует? — написал он. — Дело не в том, что съесть ген рыбы опасно по своей природе, — люди же едят настоящую рыбу. Кроме того, по некоторым оценкам у людей и рыб примерно 70% генов одинаковы. У вас есть гены рыб, и у всех растений, которые вы едите, есть гены рыб. Смиритесь с этим!»

Пол Оффит — педиатр, специализирующийся на инфекционных заболеваниях, специалист по вакцинам, иммунологии и вирусологии. В своей новой книге «Ящик Пандоры. Семь историй о том, как наука может приносить нам вред» он учит читателя разбираться в потоке информации и отбрасывать псевдонаучные данные. Оффит развенчивает мифы, которые подаются под видом достижений науки и призывает не верить всему, что пишут в газетах, особенно когда дело касается здоровья.