Почему мы так любим наказывать нарушителей — даже тех, кто не сделал нам ничего плохого

Почему люди любят наказывать нарушителей

Представьте, что прямо перед светофором из соседнего ряда выныривает машина, подрезает вас и пролетает на первые секунды зелёного. Вы негодуете, но только пока не замечаете, что сразу за перекрёстком наглого водителя тормозит не замеченный до этого инспектор дорожной полиции. Внутри у вас разливается приятное тепло.

Люди с удовольствием слушают истории о том, как нарушители получают по заслугам. Притом одинаково приятно узнать, что посадили убийцу, отняли состояние у взяточника или «спустили на землю» заносчивого клиента.

Даже народные сказки заканчиваются наказанием злых персонажей, часто довольно жестоким, и это не вызывает вопросов. Это естественно. И приятно — притом настолько, что люди готовы наказывать нарушителей даже себе в ущерб.

В одном эксперименте участникам предложили экономическую игру. Двум людям давали одинаковую сумму денег. Один из них мог смошенничать и значительно увеличить её. Его партнёр, в свою очередь, мог либо смириться с этим, либо лишить нечестного игрока части денег без потерь для себя, либо заплатить, чтобы нарушителя оштрафовали в двойном размере.

Учёные при этом сканировали мозг участников во время игры. Оказалось, что, когда люди получали шанс отомстить обидчику, у них активировалось дорсальное полосатое тело — часть системы вознаграждения, которая определяет, насколько приятно будет то или иное действие.

Другими словами, они предвкушали удовольствие от возмездия.

Можно понять, почему радует возможность наказать тех, кто навредил тебе лично. Но людям приятно знать и о возмездии, настигшем тех, кто не имеет к ним никакого отношения.

Почему мы наказываем тех, кто не сделал нам ничего плохого

В одном эксперименте провели экономическую игру «Справедливость». Изначально участникам давали по 200 фишек. Затем один мог отобрать у другого некоторое количество, вплоть до 100, и добавить в свой фонд.

После этого обобранный игрок мог потратить свои ресурсы, чтобы наказать нечестного участника, — заплатить одну фишку, чтобы у противника отобрали три. Максимум можно было потратить на месть 100 жетонов, и таким образом оставить партнёра вообще без средств.

Затем учёные добавили ещё одного игрока — наблюдателя. Он не участвовал в игре, но тоже получал фишки и мог потратить их либо на наказание «нечестного» участника, либо на компенсацию «жертве».

Оказалось, что наблюдатели были готовы тратить деньги на восстановление справедливости, хотя никто не отбирал ресурсов у них лично. Более того, они гораздо чаще наказывали, чем помогали тем, кто пострадал от нечестной игры.

Учёные выяснили, что решение наказать игрока куда сильнее активировало систему вознаграждения в мозгу, чем мысль о компенсации пострадавшему.

Что ещё интереснее, так делают не только взрослые, знакомые и согласные с моральными нормами общества. Поощряют просоциальное поведение и дошкольники, и даже полугодовалые дети.

В одном эксперименте шестилетние дети наблюдали, как пара других ребят делит между собой драже. Если разделение было нечестным, маленькие участники могли вмешаться и пожертвовать своими конфетами, чтобы лишить «жадину» сладостей. И они делали это.

В другом исследовании пятимесячные дети наблюдали за кукольным представлением, в котором одна марионетка либо помогала другой, либо мешала. Например, забирала мяч или давала его. После спектакля зрителям предлагалось либо дать кукле игрушечное лакомство, либо забрать у неё, а также взять конфету у одной марионетки и отдать другой. И малыши чаще награждали просоциальную марионетку.

Таким образом, стремление наказывать нарушителей общественных правил буквально вшито в нашу природу. А значит, оно должно играть важную роль в выживании. И это действительно так.

Плохо ли то, что нам приятно наказывать других

Наказание нарушителей играет важнейшую роль в человеческом сотрудничестве. Последнее буквально не может существовать без такого механизма.

В любой группе есть люди, склонные к сотрудничеству без всяких принуждений со стороны, а также некоторый процент эгоистичных членов, которые не работают на общее благо ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой наказания.

В анонимных экономических экспериментах, где человек может забрать все блага себе при условии, что никто об этом не узнает, сотрудничество — редкое явление. Поначалу люди предпочитают действовать на общее благо, но, если повторять один и тот же опыт несколько раз, участники быстро переходят к эгоистичным решениям.

В одном эксперименте без возможности штрафных санкций за жадность процент тех, кто предпочитал объединяться, упал с 40% до 10% уже к 10‑му повторению. Когда же ввели возможность наказания со стороны наблюдателей, 60% участников перешли от эгоизма к кооперации, а со временем сотрудничали почти все.

Возможность наказания эгоистичных членов общества даёт людям уверенность, что все будут вести себя как положено. А раз так, можно расслабиться и спокойно сотрудничать, не ожидая подвоха.

Таким образом, и наше стремление наказывать нарушителей, и глубокое чувство удовлетворения от этого — не просто эгоистичное желание получить удовольствие, а необходимый механизм, который заставляет людей поступать правильно во благо общества.