«На задворках порноиндустрии любая грязь выглядит ещё гаже»: отрывок из книги актрисы и модели Стои

Тьюбы против торрентов

4 марта 2015

Затраты на съёмки и необходимость их отбивать, чтобы снимать дальше, не говоря уже о карьерных перспективах, — безусловно, важная тема. Но меня куда больше интересуют этические аспекты пиратства.

Порноиндустрия уже много лет находится в затяжном пике: бюджеты режут, гонорары актёров и актрис не особо растут, а вот уровень инфляции — очень даже. На место людей, с которыми ты работал годами, приходят неопытные новички, согласные на зарплату пониже. Всё это не может не сказываться на качестве фильмов.

Проще всего обвинить во всём онлайн‑пиратов: люди всё реже платят за порно, и это ведёт к сокращению бюджетов на съёмки. Но не всё так просто.

Давным‑давно, когда интернет напоминал мир Дикого Запада, а фильмы продавали на видеокассетах в офлайн‑магазинах, цены тоже были дикими. Точнее, их задирали до предела — потому что все понимали, что у покупателей нет выбора.

Но постепенно интернет становился всё более доступным, и студиям пришлось считаться с новым цифровым рынком Крупные компании были вынуждены самостоятельно заниматься распространением своих фильмов в Сети или же продавать права на свои бэк‑каталоги за бесценок.

Появилась масса теневых бизнес‑практик, включающих скрытые аддоны — дополнительные платные опции, на которые пользователей подписывали по умолчанию и от которых надо было специально отписываться (совсем как Columbia House, которая широко использовала такую систему). Могли даже дважды списать деньги.

В книге «Бивер‑стрит: история современной порнографии» Роберт Розен описывает аферу, в которой был замешан эротический журнал High Society. Для доступа к бесплатному контенту пользователям нужно было подтвердить свой возраст, введя данные кредитной карты, — после чего с них автоматически списывали по 60 баксов в месяц.

Конечно, эти бизнес‑схемы, от хитрых до откровенно мошеннических, процветали не только в порноиндустрии. Финансовые пирамиды существуют с 20‑х годов XX века, и все знают, как сложно отменить подписку на продукты вроде Enzyte и Proactiv. Но на задворках порноиндустрии любая грязь выглядит ещё гаже.

В середине 2000‑х появились бесплатные «тьюбы» с тоннами порнороликов, и аудиторию просто порвало от восторга. С этих людей нещадно драли деньги, они привыкли, что, указав данные кредитки на сайте, могут стать жертвами мошенников. Учитывая все риски, связанные с платным просмотром порно, сложно винить их за то, что они выбрали краденые и бесплатные видео.

В статье 2011 года, опубликованной в журнале New York, говорилось, что за год до этого некий Фабиан Тилльман купил компанию Mansef и объединил принадлежащие ей сайты с видеороликами и другие активы, создав новую компанию под названием Manwin.

Только вдумайтесь: Manwin. Мужчина. Побеждать. Название прямо сочится патриархатом.

Пользователям этих сайтов разрешалось загружать на них всё, что им вздумается, включая ролики других компаний, защищённые авторским правом. Этот поток бесплатного порно позволил Manwin привлечь огромное количество трафика.

Как известно, за просмотр материалов на бесплатных сайтах (будь то блоги, новостные агрегаторы или порнотьюбы) зрители платят кликами. Потребителям это ничего не стоит, разве что приходится потратить немного энергии, чтобы пошевелить пальцем, а вот сайт получает от этого деньги.

Manwin использовала этот трафик, чтобы продавать рекламные места тем же компаниям, у которых крали ролики. И они платили за баннеры кучу денег. После этого Manwin стала скупать компании, которые помогла обесценить, — например, студию Digital Playground, с которой я сотрудничала несколько лет. Полагаю, что самые злостные капиталисты назвали бы политику Manwin высшим пилотажем.

Между торрентами и тьюбами, на мой взгляд, есть огромная разница. В том, что касается порно, они демонстрируют диаметрально противоположный подход к бесконечному круговороту онлайн‑контента.

Торренты вроде Pirate Bay борются за свободное распространение информации и свободу слова, размещая наряду с развлекательными авторскими материалами сливы, разоблачающие действия правительств и корпораций. Один из основателей Pirate Bay, Петер Сунде, открыто высказывался против принятия законов вроде SOPA и PIPA.

Большинство тьюбов, за исключением WoodRocket и PornTube, сейчас принадлежат Manwin (теперь она называется MindGeek). Эта сеть очень напоминает монополиста, разрушающего рынок. Многие из её подразделений используют тактику «или договоримся, или мы вас засудим», целенаправленно преследуя людей, загружающих видео, и заставляя их платить втридорога за увиденное. Для этого есть название — патентный троллинг.

Угадайте, какой способ пиратства моих работ мне ближе. Я сейчас сама начинаю снимать, продюсировать и выпускать порно, и мне бы очень хотелось, чтобы у Creative Commons была лицензия «Атрибуция — Некоммерческое использование — ShareAlike — НикакихТьюбовТолькоТорренты». Но вместо неё пока пусть будет это эссе.

Было бы здорово, чтобы за «Натуралистичные изображения» заплатило достаточно людей и я смогла бы снимать что‑то подобное и дальше. Но я не верю в патентный троллинг и в закручивание гаек. Пусть люди делают гифки, скриншоты и клипы (только не забывайте, что права на музыку принадлежат Скипу Шайри) и делятся ими с миром, просто не продавайте их и обязательно указывайте авторов.

И во имя всего порочного и развратного, держитесь подальше от чёртовых сайтов Manwin/MindGeek.

Пережить автозагаропокалипсис, часть 1

1 февраля 2017

Уже более десяти лет в мою работу входит общение с интернетом — в самом широком смысле. Я читаю всё, что мне пишут (правда, не на всё отвечаю): каждое сообщение на Myspace, электронные письма и твиты, где меня тегают. Я полагаю, что рассказ незнакомого человека о самодиагностированной изнуряющей диссоциации заслуживает не меньшего внимания, чем претензии со стороны моего сообщества, — например, в отношении тех или иных моих высказываний. Я считаю, что раз уж я открыто излагаю свои мысли, то было бы честно услышать, что люди об этом думают. И, черт побери, мне пришлось за это поплатиться.

Получить сообщение, которым кто‑то хотел тебя ранить, конечно, не то же самое, что оказаться в одной комнате с орущим на тебя человеком. Но это ощущения из одной категории. Все эти отдельные комментарии постепенно собираются в целую кучу, особенно когда тебе пишут их каждый день. К тому же они перемешиваются с важными сообщениями, которые нужно читать по работе (чтобы было чем платить за жильё), или чтобы организовать акции протеста, или чтобы поддерживать связь с друзьями и близкими.

И вот эта куча начала погребать меня под собой. Выяснилось, что мерзкий твит какого‑то случайного человека с другого конца света, который никогда не привёл бы свои угрозы в исполнение, всё равно способен попасть в больное место и разбередить раны из прошлого, в том числе от серьёзных угроз. В итоге, стоило мне открыть ноутбук или включить телефон, я тут же переходила в режим агрессивной защиты или панической капитуляции.

Мне пытались помочь; с дальней полки достали, стряхнув пыль, старое доброе «собака лает, караван идёт». Советы игнорировать [прочерк] или не думать о [ещё один прочерк] сыпались на меня, как конфеты на Хэллоуин в благопристойном пригороде США. Все, что я могла ответить, — это отчаянное: «Я БЫ С РАДОСТЬЮ, НО КАК?»

Знаете феномен «не думай о розовом слоне»?

Я пыталась представить, как все мои неразрешимые тревоги уплывают вдаль, словно облака. Воображала, что это листья, которые опадают в ручей и их уносит течением. Когда я пожаловалась своему партнёру, что всё это не помогает, он ответил, что гонит от себя лишние мысли словами «Это лишние мысли». И я такая: «НУ КЛАСС, НО ВЕДЬ ОНИ ВСЁ РАВНО ВОЗВРАЩАЮТСЯ».

(В то время я часто использовала капслок, ощущая себя между молотом «Да‑да, нужно беречь себя» и наковальней «И как, блин, это сделать?»).

Тогда он сказал: «Ну да, вся штука в том, что эти мысли вернутся, надо это просто принять и снова вспомнить, что это лишние мысли». Так я перестала переживать, что не могу раз и навсегда выкинуть что‑то из головы. После этого стало немного проще (и не так эмоционально затратно) откладывать эти раздумья на потом — когда с этим можно будет что‑то сделать.

В конце концов один друг посоветовал мне прочитать «Чёрного ягнёнка и серого ворона» Ребекки Уэст. Это нелёгкое чтиво, и к нему стоит относиться с определённой долей скепсиса, но среди этих тысячи с лишним страниц нашёлся самый полезный ответ на вопрос «НО КАК?». Не пытайтесь вычеркнуть плохое, просто добавляйте хорошее.

Иными словами, когда от плохого невозможно избавиться, сконцентрируйтесь на хорошем — и это даст вам необходимую передышку.

У каждого человека «хорошее» разное и возможности тоже. Вот мой список: коты плюс лазерная указка, полежать в горячей воде (тут 50/50 — или поможет, или усугубит), потрахаться, сшить из обрезков какие‑нибудь дурацкие декоративные штучки в подарок друзьям.

Очень важно держать свой мозг в узде и абстрагироваться от источника стресса. Потому что если не давать себе отдых — и бросаться с одной амбразуры на другую, — то откуда взять силы, чтобы выиграть всю войну?

Джессика Стоядинович, или Стоя, — актриса фильмов для взрослых и колумнистка Esquire, The New York Times, The Guardian и многих других изданий. Она выпустила сборник эссе «Философия, порно и котики», в которых рассуждает о порноиндустрии, феминизме, сексе, интернет‑пиратстве, отношениях и, конечно же, котах.