7 неочевидных событий истории России, которые повлияли на современный мир
Александр III и 20th Century Fox
1928 год, церемония закладки «Мосфильма» на Воробьёвых горах. Москвичи встречают делегацию из США. Волнение, местами сбивчивое и неточное общение через переводчика. И тут мистер Джозеф Шенк, отец‑основатель Голливуда, выдаёт целый монолог на великолепном русском. Хотел ли бизнесмен, основавший 20th Century Fox, впечатлить советских коллег? Несомненно, но учить свою тираду ему не пришлось, ведь когда‑то уважаемый Джозеф Шенк был Иосифом Михайловичем Шейнкером из Рыбинска.
Из России будущий пионер киноиндустрии и муж актрисы Нормы Толмадж, которой по легенде приписывают зарождение традиции оставлять следы рук и ног на голливудской Аллее славы, уехал ещё в юношестве. Иосифу было 15 лет, а его брату Николаю, который станет главой Metro‑Goldwyn‑Mayer, всего 12. К 30 годам Шенки уже управляли парком аттракционов, а к 40 стали влиятельнейшими людьми в кинопромышленности. Во многом благодаря братьям из Рыбинска добились мировой славы Джуди Гарленд, Джоан Кроуфорд и Мэрилин Монро.
Эмиграция была не вопросом амбиций, но делом выживания: в конце XIX века император Александр III вёл активную политику антисемитизма. Евреев выселяли из родных сёл, ограничивали им доступ к образованию, лишали права полноценно вести торговлю. В 1881–1882 годах случились еврейские погромы: пользуясь нестабильным положением в стране после убийства Александра II и общими антисемитскими настроениями, русское население травило своих еврейских соседей и торговых конкурентов. В 1890‑х годах погромы продолжились, так что Михаилу Шейнкеру в 1893 пришлось собрать всё своё многочисленное семейство и уехать в Нью‑Йорк.
В школе мы слышали десятки имён писателей, художников и композиторов, которым пришлось покинуть родину и перенаправлять тоску по любимой стране в шедевры искусства. Но были и такие эмигранты, которые вместо рефлексии занимались монетизацией, и братья из Рыбинска не единственный тому пример. В документальном подкасте «Истории о нас» от телеканала History актёр Юрий Колокольников расскажет, как всё та же политика Александра III связана с изобретением первого тонального крема и карьерой Мэрилин Монро. А ещё в подкасте можно будет узнать, какое случайное открытие принесло СССР триллионы долларов, послушать о тайнах дневника Менделеева и разобраться, как двое железнодорожников разрушили тысячелетнюю империю.
Первая в России коронованная женщина и современный этикет
В 1606 году Лжедмитрий I женится на Марине Мнишек. Польская дворянка была женщиной амбициозной и за русского царя вышла ради власти: католическое духовенство отправляло Мнишек в Россию практически как религиозного посла и распространителя, а за помолвку Марине обещали Псков и Новгород. Неплохой намечался союз, но путь и этой иностранной жены в генеалогическом древе русских правителей закончился плохо. Начинала Мнишек как первая коронованная на Руси женщина, а закончила как жена двух самозванцев и несчастная, брошенная всеми предательница, ребёнка которой повесили у неё на глазах.
Первой Мнишек была не только в вопросах женской коронации: именно Марина привезла на Русь вилку. Как и саму знатную полячку, столовый прибор народ встретил не очень радостно: будущую королеву стола прозвали «рогатиной» и повсеместно стали использовать только столетие спустя. Но именно на свадьбе Мнишек и Лжедмитрия I русская знать с вилкой познакомилась и взяла её на этикетное вооружение.
Тверская пленница и освобождение от Золотой Орды
Было иго, не было ига — вопрос к историкам, но что точно было в тот же исторический период, так это разборки между тверскими и московскими князьями. И часто в их борьбе за власть страдали невинные. История одной из таких осталась почти незаметной в общей смуте войны за ханские ярлыки и земли. Речь о Кончаке — сестре хана Узбека, которую выдали замуж за внука Александра Невского — московского князя Юрия Даниловича.
Судьба женщины внесла вклад в победу московских князей над тверскими, а могла бы и повлиять на весь путь развития будущей Руси, если бы Кончака выжила и родила Юрию наследников с золотоордынской кровью. Но в 1318 году Кончака, которую успели даже покрестить и дать ей новое имя Агафья, погибла в плену у Михаила Тверского — главного конкурента Юрия Даниловича в борьбе за Великое Княжество. Московский муж, получивший благодаря женитьбе на сестре хана почётный монгольский титул гургана, не сильно спешил спасать свою супругу. Зато после её смерти очень быстро добрался до своего шурина Узбека и убедил хана, что Кончаку отравил подлый Михаил Тверской.
Со смерти эта история началась, жуткой смертью и закончилась: Узбек вынес тверскому князю обвинительный приговор за убийство сестры и неподчинение ханской воле, и умер Михаил в Орде после года пыток и мучений. Москва же получила несколько очков в борьбе за первенство среди русских городов и вскоре окончательно одержала победу над Тверью во главе с младшим братом Юрия — Иваном Калитой.
Советские чистки промышленности, «Битва за Британию» и бензоколонки
Владимир Ипатьев родился в 1867 году и выглядел не хуже императора: густая борода, широкие плечи, военный мундир. Да и родине Владимир был предан не меньше среднестатистического Романова: трудился на благо отечественного прогресса, воспитывал юные умы в Санкт‑Петербургском университете, участвовал в Первой мировой войне и дослужился до звания генерал‑лейтенанта Русской императорской армии. Благодаря Ипатьеву и его председательству в Химическом комитете в стране открывались новые государственные заводы и развивалось предпринимательство в сфере химической промышленности. Вероятно, без знаний и амбиций Ипатьева вся эта сфера в России могла появиться значительно позже: при нём открыли первый бензольный завод, стали производить азотную кислоту из аммиака, научились получать из нефти толуол (популярный и сейчас растворитель).
После Октябрьской революции Ипатьев отказался уезжать из страны, организовал четыре химических института и несколько исследовательских центров, руководил Главхимом — нынешним Министерством химической промышленности, получил звание заслуженного деятеля науки, премию Ленина и личное уважение вождя. И мог бы, вероятно, помочь стране выиграть Великую Отечественную войну быстрее и с меньшими потерями. Но помогать стране пришлось косвенно и уже из эмиграции: в 1930 году Ипатьев, обеспокоенный многочисленными арестами среди своих коллег и учеников, покидает СССР и обосновывается в США.
За рубежом учёный без титулов не остался и сейчас считается одним из основателей американской нефтехимии. Открытие каталитического крекинга под руководством Ипатьева позволило многократно увеличивать выход бензина при обработке нефти. Использование этой технологии помогло удержаться на нефтяном плаву компании Shell, и технология глубокой переработки нефти активно используется до сих пор. Но что ещё важнее — Ипатьев стоял у истоков изобретения высокооктанового бензина, который позволил американской авиации добиться перевеса в скорости во время Второй мировой. А в 1940 году в «Битве за Британию», которая продолжалась с 10 июля по 30 октября, изобретение Владимира Ипатьева помогло британской армии отстоять господство в воздухе на юге страны.
Великий магистр Мальтийского ордена и Отечественная война 1812 года
Начало XIX века, впереди большая война, но пока об этом никто не знает: Российская империя и Франция дружат. Для крепкой политической дружбы нет ничего лучше общего врага — могущественной и жадной до колоний Англии. А Павел I тоже был жадным и не хотел расставаться с титулом Великого магистра Мальтийского ордена, поэтому английскую оккупацию Мальты принял болезненно. Настолько, что вступил в особо секретное соглашение с Наполеоном Бонапартом, и целью этого соглашения было отобрать главную кормушку колониальной Англии — Индию.
Проект был предан огласке только в 1840 году и долгое время считался фантастической выдумкой. Но версия подтвердилась сведениями о войске донских казаков, которое в 1801‑м отправилось громить Бухарское ханство. Так думали сами казаки, а вот их высшие чины знали, что идти придётся гораздо дальше узбекского государства. Впрочем, до Индии добраться казаки всё равно не успели, и даже соединиться с дружественными французскими войсками не удалось: поход замедлялся весенним половодьем, и пока казаки преодолевали тонкий мартовский лёд на Волге, в Петербурге заговорщики успели убить Павла I, и Индийский поход прервался, не успев толком начаться. По одной из версий, спонсорами были англичане, заинтересованные в убийстве русского императора в том числе из‑за угрозы войны за Мальту. Так что любовь к титулу магистра Мальтийского острова могла быть очередной монеткой в копилке предпосылок к убийству Павла I, а стране, вероятно, обошлась в войну с Наполеоном.
Первая мировая война и распространение пьянства
Россия активно борется с алкоголизацией населения, но всё-таки ежегодно входит в списки самых пьющих стран мира. Но ещё во времена Первой мировой Николай II своим «Сухим законом» добился места для империи в топе самых «трезвых» стран. А затем этим же законом подвёл к печальному финалу и самого себя, и антиалкогольное будущее страны.
Отношения русского народа и алкоголя — это история из серии «от ненависти до любви — одна рюмка». Первый кабак открылся во времена Грозного, но активно пьянствовать могли только опричники. Простой люд баловался по праздникам, и за несоблюдение алкогольного календаря могли и наказать. А вот дальше пришла опасная любовь, и не столько народа к водке, сколько правительства к деньгам: Борис Годунов монополизировал производство алкоголя государством. Казна стала пополняться монетами, а улицы — пьяными людьми.
Традиция пить во благо страны крепла и привела к тому, что народ допился до бунтов трезвенников. В середине XIX века крестьяне, уставшие от бешеных цен на алкоголь, стали громить кабаки и отказывались от бутылки. Удар по казне был такой силы, что бунтовщиков приказали расстреливать на месте и пачками отправляли на каторги. Закончилось всё одной из реформ Сергея Витте и возвратом к умеренному пьянству: алкомонополию государства ограничили, ввели акцизы и вернули стране стабильный водочный доход.
Тут в игру за трезвость вступил Николай II: запретил продажу алкоголя на весь период Первой мировой войны. Но сухой закон последнего императора и его стремление запретить продажу водки где‑либо, кроме ресторанов, привели к погромам в Петрограде. Что ещё страшнее, большевики использовали политику трезвости в своих целях и стали говорить, что пить могут все, а не только «благородные». Без водки госбюджет слабел и дорожали товары первой необходимости. Стало процветать производство домашнего самогона, цвела подпольная торговля, и вся эта лодочка ненависти‑любви раскачалась настолько, что беднеющий и трезвый народ готов был принимать всё более радикальные меры, лишь бы изменить положение дел в стране.
Петербургские пожары 1862 года и анархо-феминизм
Отмена крепостного права в России была процессом долгим и трудным, и бунтующие движения во время реформы набирали силы. Вот и серию городских пожаров в Петербурге власти признали поджогами и обвинили в них радикалов. И обвинения эти сожгли репутацию набирающих обороты движений — народ настроением сжигать улицы не проникся. Конкретных виновников поджогов так и не нашли, но по радикалам в целом прошлись нещадно. Закрыли «Современник», основанный ещё Пушкиным, и «Русское слово» — журнал, проповедовавший нигилизм. Арестовали многих публицистов — и в том числе Писарева и Чернышевского. После в одиночной камере Петропавловской крепости Николай Гаврилович напишет «Что делать?» — роман, который после назовут «Коран нигилизма».
Этот роман оставался под запретом в России до 1905 года, а после оказал влияние на молодого ульяновского революционера. Но закономерно интереснее, что книжка попала в руки Эммы Гольдман и зародила в ней любовь всей жизни — любовь к анархизму.
Эмма родилась в Российской империи в еврейской семье, но на родине её не ждало счастье: отец избивал своих детей, к тому же семья жила бедно и консервативно. Эмме запрещали учиться, мотивируя это тем, что еврейской девушке достаточно знаний о том, как делать детей и фаршированную рыбу. Но ни дискриминация, ни насилие не могли сломить дух Эммы, и вскоре еврейская девочка с романом Чернышевского в руках и сердце превратилась в Красную Эмму — самую опасную женщину Америки, по словам Эдгара Гувера, первого директора ФБР. Вера Павловна — главная героиня Чернышевского — работала швеёй, управляла магазином, увлекалась медициной и отрицала традиционный институт брака. Гольдман повторила судьбу любимой героини: проработала в магазине корсетов в Петербурге, затем уже в эмиграции в США работала швеёй на заводе, а во время тюремного заключения, как Чернышевский, не сидела без дела и освоила профессию медсестры. Но главное — Эмма всю жизнь посвятила борьбе за права женщин: продвигала контрацепцию, бунтовала против патриархата, призывала бойкотировать традиционные браки и признать «свободную любовь». Гольдман не раз арестовывали, но смелая анархистка продолжала вдохновлять тысячи женщин, выступая с лекциями и призывами даже после того, как её лишили гражданства США.
Победа человечности, правды, справедливости — за такими историями стоят люди, которые не жалели сил, времени, а порой и собственной жизни ради идеалов и счастья других. Ещё больше подобных сюжетов вы услышите в подкасте «Истории о нас». Выпуски доступны к бесплатному прослушиванию в приложении MEGOGO с 1 декабря.
*Деятельность Meta Platforms Inc. и принадлежащих ей социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.
