Будут ли инопланетяне умнее нас

В фильмах, книгах и видеоиграх инопланетяне нередко оказываются представителями высокоразвитой цивилизации и намного превосходят людей своими способностями. Будет ли так на самом деле? Пока неясно, считает зоолог и преподаватель Кембриджского университета Арик Кершенбаум.

В книге «Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих» учёный анализирует наших космических соседей с помощью теории эволюции. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» Лайфхакер публикует отрывок из шестой главы.

Мы обычно полагаем, что инопланетяне непременно окажутся умнее нас. Естественно, на любой чужой планете мы встретим огромное разнообразие жизни, при этом одни существа будут более умные, другие менее. Кроме такого вида, как мы, развитого в технологическом отношении и способного к коммуникации, там можно будет встретить весь спектр животного мира с различными уровнями когнитивных способностей, вплоть до инопланетного аналога медузы.

Но мы часто, и небезосновательно, полагаем, что те инопланетяне, с которыми мы сможем наладить общение, окажутся в плане развития технологий более совершенными, чем мы. Наш вид освоил радиосвязь лишь немногим более 100 лет назад; мы находимся в самом начале технологического развития, и поэтому велика вероятность того, что встреченная нами инопланетная цивилизация будет опережать нас по развитию.

Она может быть старше или моложе нашей, но если мы застанем эту цивилизацию в случайный момент её истории, то вероятность того, что это произойдёт в первые 100 лет после изобретения у них радио, крайне мала. Перед лицом цивилизаций, которые могут существовать миллионы лет, наши шансы оказаться в роли самых крутых ребят во Вселенной ничтожны.

Вместе с тем длительность существования цивилизации не гарантирует более высокого интеллектуального уровня её представителей. Они могут быть более развитыми в технологическом отношении, но значит ли это, что они будут более умными?

Представим себе, что человеческий род проживёт ещё миллион лет: несомненно, наши технологии уйдут далеко вперёд, но произойдёт ли это с нашими умственными способностями? Всегда ли вид со временем эволюционирует в сторону всё более высокого интеллекта — или он может достичь «потолка» умственных способностей, выше которого уже не подняться?

В научной фантастике безусловно господствует убеждение, что встреченные нами инопланетяне окажутся сверхразумными. Но в фантастических произведениях описываются как минимум два различных типа сверхразума: тот, что по сути является продуктом технологического прогресса, и тот, что развился у вида в ходе биологической эволюции.

Говоря языком фантастики, есть разница между той цивилизацией, у которой «всего лишь» имеются сверхскоростные мощные звездолёты, и той, которая в своём эволюционном развитии переросла потребности в подобных технологиях и, возможно, приобрела такие сверхспособности, как телепатия и телекинез.

В первом случае можно представить себе, что, достигнув особенно высокого уровня технологического развития, инопланетная (или даже наша собственная) цивилизация сможет переложить все задачи, для решения которых требуется интеллект, на компьютеры, а умы биологических живых организмов освободятся для других занятий.

Возможно, мы будем размышлять над тайнами мироздания, философствовать, открывать научные истины и развивать другие интеллектуальные хобби. А возможно, всего лишь играть в тетрис и смотреть в неком подобии интернета видео про котиков; и у нас, и у инопланетян всегда может быть выбор между сверхразумом и сверхленью.

В первом случае у нас было бы не только больше времени на досуг (а у учёных — на исследования), потому что технологии избавили бы нас от ежедневной борьбы за существование, — они также способствовали бы и росту научного знания благодаря более крупным и усовершенствованным радиотелескопам, более быстродействующим компьютерам и всевозможным чудесным сканерам и детекторам, таким, как в сериале «Звёздный путь».

Однако наш биологический интеллект в целом остался бы прежним. Да, мы были бы наверняка умнее, но, в сущности, оставались бы всё тем же видом. В блестящем фантастическом романе Роберта Сойера «Вычисление Бога» (Calculating God) рассказывается о том, как технологически развитая и в биологическом отношении совсем непохожая на нас раса инопланетян посещает Землю, где в основном ведёт философские дискуссии с главным героем, человеком. Очевидно, что, несмотря на весь их технологический прогресс, для этих инопланетян ещё не все тайны Вселенной разгаданы.

Но как насчёт второго сценария, а именно возможности существования инопланетной расы с интеллектуальными способностями, намного превышающими наши и сформировавшимися в ходе естественной биологической эволюции? Можем ли мы выдвинуть сколько-нибудь правдоподобный биологический сценарий, по которому это могло бы произойти? И есть ли вообще какая-нибудь необходимость в том, чтобы в результате естественного отбора появились адаптации в виде сверхинтеллектуальных способностей, намного превосходящих те, которыми мы уже обладаем?

Земные животные следовали путём, который, вероятно, весьма типичен: им было необходимо предсказывать свойства окружающего мира. Поэтому они развили физиологические и анатомические адаптации, позволяющие им прогнозировать изменения окружающего их мира с помощью информации, полученной от органов чувств, и некоего аппарата по её обработке, который мы называем мозгом.

Всякий инопланетный вид, осваивающий более непредсказуемую среду, будет сталкиваться с более сложными задачами и развивать более сложный, более эффективный, гибкий и точный мозг. Если у интеллектуально развитых животных есть навыки социальной жизни — что я нахожу весьма вероятным, — то у них обязательно разовьётся речь в той или иной форме, чтобы передавать мысли, рождающиеся в их мозгах, другим членам своей группы. Следуя этой логике, можно предположить, что подобный процесс в итоге приведёт к развитию технологий.

Как только вид достигнет необходимого уровня технологического развития, он сумеет сконструировать «мозг» более мощный, чем его собственный, — некий аналог искусственного интеллекта. Такой уровень развития близок к тому, на котором мы находимся сейчас или окажемся в ближайшие 100–200 лет.

С этого момента интеллектуальное развитие личности и общества может, конечно, продолжаться, но эволюционного давления отбора на интеллект у нас как у биологического вида уже не будет. Зачем становиться более умными, если все задачи выполняют компьютеры?

А как насчёт появления разумного, но несоциального вида? Я сомневаюсь, что технологическое развитие возможно без социальности; ни одному индивидууму, сколь угодно умному, попросту не под силу самостоятельно сконструировать звездолёт или компьютер (кто подаст ему гаечный ключ?).

Если окружающая среда будет продолжать ставить перед этим видом задачи, которые легче решать с помощью более развитого интеллекта, мозг подобных организмов может продолжать расти, усложняться, совершенствоваться. Такой путь к появлению сверхразума выглядит, по крайней мере, возможным, хотя и маловероятным.

В романе Фреда Хойла «Чёрное облако» изображён как раз такой тип одиночного разумного существа, скитающегося по Вселенной, притом наделённого способностями, выходящими далеко за пределы возможностей любого гуманоидного вида, даже если эволюция этого вида продолжалась невообразимо долго.

Персонаж Хойла совершенно неправдоподобен с точки зрения биологии. Непрерывное давление отбора на интеллект может возникнуть только в том случае, если представители данного вида постоянно сталкиваются с проблемами, для решения которых необходимо становиться всё умнее и умнее.

Трудно вообразить себе экосистему, в которой безграничный интеллект продолжает работать над практическим решением проблем повседневной жизни. Рано или поздно проблемы существования, которые нужно решать, будут исчерпаны. Фактически, как часто бывает со сверхразумными инопланетянами — героями научно-фантастических произведений, разум Чёрного облака является скорее самоцелью, а не средством повышения приспособленности в процессе эволюции.

А значит, концепция существования сверхразумных инопланетян, которые просто бороздят просторы Вселенной, философствуя ради собственного интеллектуального удовольствия, при всей её привлекательности, к сожалению, биологически неубедительна.

Таким образом, вероятность появления настоящего биологического сверхразума, возникшего эволюционным путём в результате постоянной необходимости решать все новые сложные проблемы, подкидываемые окружающей средой, кажется сомнительной. Либо на смену усовершенствованию мозга придёт развитие технологий, либо интеллектуальные задачи данного вида в конце концов будут исчерпаны.

Однако есть и другой механизм появления в ходе эволюции истинного сверхразума. По этому сценарию сознание многочисленных индивидов полностью и почти мгновенно сливается в едином мыслительном процессе. Подобно суперкомпьютеру, состоящему из множества небольших компьютеров, работающих параллельно, подобная колония разумных существ действительно может восприниматься как единый сверхразумный организм.

И в природе, конечно, можно найти множество подобных аналогов. Многие существа живут колониями, роями или даже образуют временные скопления, которые как будто обладают самостоятельным интеллектом, намного превышающим возможности отдельных особей.

Один из таких наиболее впечатляющих примеров — косяки рыб. Каждая рыба, выбирая направление, руководствуется достаточно простыми правилами, двигаясь с учётом того, куда плывут и на каком расстоянии от неё находятся её ближайшие соседки. Но стоит сотням таких рыб собраться вместе, как поведение косяка в целом начинает казаться разумным.

Акула или дельфин пытаются атаковать центр косяка, но косяк, как по волшебству, разделяется, и хищник остаётся ни с чем. Тот факт, что скопление рыб может проявлять столь адаптивное и с виду разумное поведение, в то время как каждая особь по отдельности на такое не способна, служит простейшим примером эмерджентного сверхинтеллекта: целое всегда больше суммы частей.

Другой пример эмерджентного интеллекта можно обнаружить в колонии медоносных пчёл. Когда новой пчелиной семье необходимо отселиться, из улья вылетают разведчицы, чтобы исследовать доступные для жилья места. Каждая пчела возвращается в старый улей и сообщает сёстрам о преимуществах обнаруженного ею нового места. Перед готовым вылететь роем встают две проблемы: многочисленные разведчицы могут «рекомендовать» разные места, но каждая из них может «поговорить» лишь с немногими пчёлами, а не со всем роем.

Поскольку разлететься в разных направлениях для роя означало бы катастрофу, требуется каким-то образом достичь консенсуса. Но как это сделать? У пчёл нет руководителя, принимающего решения. И снова простые правила диктуют сложное поведение. Если пчела-разведчица рекомендует многообещающее, с её точки зрения, место, она может убедить многих пчёл отправиться вслед за ней и тоже осмотреть будущее жильё. Каждая из этих пчёл, вернувшись, даст собственные рекомендации, и таким образом информация о доступных местах для отселения интегрируется в систему, которую можно назвать (во всех смыслах) «мозгом» роя.

Только этот мозг — не часть тела, а коллектив, состоящий из отдельных особей, каждая из которых общается лишь с несколькими соседями (примерно так же, как и нейроны в нашем мозгу соединены лишь с несколькими соседними нейронами). Конкурирующие предложения соперничают за внимание этого коллективного мозга, и, в конце концов, наступает переломный момент, рой приходит к согласию и покидает улей.

Хотя мы воспринимаем колонии как образования, состоящие из отдельных особей, у каждой из которых собственные интересы и собственные мыслительные способности, важно не забывать, что наш организм, как и организм всякого животного на планете, — продукт ряда кооперативных объединений, возникших под давлением обстоятельств.

Когда на Земле впервые появились многоклеточные организмы, клеткам растущей колонии тоже понадобилось осуществлять взаимодействия с другими отдельными клетками. Ныне клетки нашего тела настолько тесно взаимосвязаны друг с другом, что человек считает себя единым организмом, а не коллективом, состоящим из независимых единиц.

Развивая эту аналогию, вполне можно предположить, что единый сверхразумный организм может развиться в результате объединения множества разумных организмов, связанных друг с другом настолько тесно, что они уже не могут считаться отдельными особями.

Земные аналоги, такие как колониальный организм физалия (португальский военный кораблик), при всём сходстве с единым организмом всё же представляют собой колонию из тесно взаимосвязанных отдельных животных, которых называют зооидами.

Кораблик примитивен как по поведению, так и по строению. Сложность подобных роевых организмов ограничена прежде всего тем, сколько информации могут передать друг другу особи, и в случае с зооидами, составляющими португальский кораблик, её совсем немного. Настоящие сообщества «улья», как у пчёл и муравьёв , намного сложнее, и, соответственно, сложнее их коммуникация. Но муравьи и пчёлы из одного гнезда настолько генетически близки друг к другу, что с эволюционной точки зрения они не являются в полном смысле отдельными особями.

Истинному роевому разуму, как у вымышленной расы боргов в «Звёздном пути», понадобился бы чрезвычайно сложный и информационно насыщенный канал коммуникации между особями — именно его и описывают писатели-фантасты. Но смогла бы такая система возникнуть в ходе естественной эволюции? По-видимому, гораздо вероятнее, что это произойдёт в результате сознательного использования технологий.

Английская газета The Times признала «Путеводитель зоолога по Галактике» лучшей научной книгой 2020 года. И неслучайно: такого интересного анализа инопланетной жизни ещё не было.