Как создавался идеальный кофе — интервью с изобретателем Аланом Адлером

В прошлом году сломалась моя кофемашина. Я уже собирался купить новую, когда наткнулся на обзор AeroPress. Пластиковое устройство, похожее на ручной насос, готовит одну чашку кофе, стоит всего 30 долларов и, судя по отзывам самых убеждённых снобов, варит кофе лучше, чем машина за тысячу. Я его заказал, и мой мир перевернулся. Кофе получается превосходный — мягкий и насыщенный, а пресс ещё и очищается сам.

Название AeroPress происходит от другого продукта, выпущенного той же компанией, — Aerobie (кольцо размером с тарелку для фрисби, которое летит дальше, чем аналоги). Я знаю всё про Aerobie благодаря одному из ярых фанатов этой игрушки — известному программисту из Массачусетского технологического университета Биллу Госперу, у которого багажник забит летающими дисками. Даже номерной знак у него читается как Aerobie. Фантастика, но гений аэродинамики, придумавший Aerobie, устроил настоящую бурю в мире кофе.

Недавно я добрался до небольшого офиса позади скромного промышленного комплекса в Пало-Альто в Кремниевой долине, где расположилась компания Aerobie и её скромный мэтр Алан Адлер. В свои 75 он всё ещё в строю, классический независимый изобретатель. Рабочее место окружено ящиками с картотекой, в которой зафиксирована вся история изобретений, у него есть отдельное хранилище для старых версий летающего диска, а прототипы размещены на стене в хронологическом порядке, иллюстрируя эволюцию изобретения. Напротив стоит стол его внучки, которая занимается пиаром. Если кому-то нужен эталон изобретателя, то он перед вами.

Алан Адлер согласился поговорить со мной о кофе, летающих тарелках и изобретениях.

— Откуда к вам пришла идея AeroPress?

— Как-то я разговорился с женой нашего менеджера по продажам. Её расстраивало, что в капельной кофемашине нельзя хорошо сделать одну чашку кофе — результат может меняться от случая к случаю. Я принял вызов и стал экспериментировать с простой машиной, которую можно было бы надеть прямо на чашку.

— А что вы знали о кофе до этого?

— Что если кофе варить, не доводя до кипения, то он будет слаще. Так было написано в инструкции для кофеварки, которую я покупал за 12 лет до этого.

— Не много. А с чего вы начали?

— С дегустации кофе. Пришёл к выводу, что самый вкусный кофе получается при 80 °С, что значительно ниже температуры кипения. Но вода очень долго проходила через фильтр — 4–5 минут. Раз температура делает кофе слаще, то и время может влиять на вкус. Я использовал разные инструменты, чтобы нажимать на кофейную массу в конусе фильтра, но у меня ничего не вышло: давление не ускоряло процесс. Тогда я изобрёл AeroPress. Кофе получился отличным. Он был вовсе не такой горький, как обычный.

— Сколько раз вы вносили изменения в конструкцию, прежде чем у вас получилось?

— Сорок. Первый образец выглядел как велосипедный насос. Зато я сразу смог оценить, как хорошо он работает. Но я не знал, как использовать своё собственное изобретение, предполагая, что будет достаточно просто надавить на рычаг и получить чашку кофе за несколько секунд. Мне ещё предстояло понять, что даже в эспрессо-машинах чашка наполняется за 25 секунд.

— Кофе не успевал даже пропитаться водой?

— Немного успевал. Сначала я заливал кофе водой в чашке, потом переливал в пресс, потом научился делать всё в прессе.

— И когда это случилось?

— В начале 1994 года. Я заказал производственные образцы, когда завершил работу над дизайном, но до этого сделал четыре или пять прототипов своими руками. Я хотел, чтобы их протестировали незнакомые со мной люди. Жена нашего менеджера — директор школы. Мы дали образцы четырём учителям и попросили делать кофе дома в течение недели. Всем очень понравилось. Было только одно замечание: устройство скатывалось со стола. Тогда я изменил форму корпуса на шестиугольную и заказал образцы.

— Это были большие инвестиции для такой маленькой компании?

— Сотня тысяч долларов. И у нас не было специалистов по продажам на рынке кофе, мы ведь специализировались на игрушках и спортивных товарах.

— К кофе мы ещё вернёмся, а пока расскажите, как вы стали изобретателем. Начали что-то мастерить в детстве?

— Я родился в 1938-м в Детройте, но к шести годам переехал а Лос-Анджелес. Когда я был маленьким, делал вещи из любого мусора, который мог найти. Привязывал гвозди к рельсам, а когда колёса поездов превращали их в тонкие полоски, собирал и немного подпиливал. Затем прикреплял рукоятки, чтобы сделать игрушечные мечи. Я их обменивал на другие игрушки.

— На вас повлияли родители?

— Мой отец совсем не умел работать руками, ни одной полки не повесил. Когда мне было восемь лет, мама пошла на курсы для домохозяек, где их учили делать мелкий ремонт. Она научилась заменять выключатели и смесители и научила этому меня. За 10–15 центов я выполнял такую работу для соседей.

— Продолжили изучать науку и технику в школе?

— Я работал радиомехаником в старшей школе и легко стал брать на себя инженерные задачи, я самоучка.

— Вы не учились в колледже?

— Нет, я преподавал. Я много лет работал преподавателем в Стэнфорде. Вёл занятия о чувствительных элементах и машиностроении, до сих пор читаю там лекции.

У меня были способности, чтобы стать студентом, но не хватало дисциплины. Припоминаю один случай на уроке планиметрии: я предложил очень необычное доказательство, а учитель велел написать его на доске для остального класса. Я и написал. Учитель был ошарашен. Потом я понял, что он думал, будто доказательство должен написать мой отец, а он не мог этого сделать по определению. Мои выпускные оценки были средними: я стремился поскорее начать зарабатывать, чтобы жить самостоятельно.

— И как вы совместили инженерную работу и самообразование?

— Я читал взахлёб. Когда работал на должности инженера-конструктора, неделями читал до часу ночи.

— Когда вы стали работать над собственными проектами?

— Очень рано. Первый патент получил в начале 60-х. Это была переносная лампа, которая получала от слабой батареи достаточный заряд, чтобы включить люминесцентную лампу. Лампа никогда не выходила в продажу. Я её предлагал производителям, но без интереса с их стороны. Другая компания в итоге произвела аналог, но у меня лицензию никто не покупал.

— Как вы оказались заняты в производстве игрушек?

— Изобрёл игрушку, которую назвал Slapsie, из взаимосвязанных пластинок. Принцип такой же, как в игрушках-пружинах. Потом продал лицензию крупному производителю Wham-O.

— Как вы провернули эту сделку?

— Сделал образец из дерева и за год предложил его полутора десяткам компаний, в Wham-O обращался дважды. К концу года получил только отказы. Пришлось заказывать изготовление формованных пластиковых образцов, на которые Wham-O согласились посмотреть (до этого принимали только мою почту). В офис к ним я пришёл с чемоданом, полным игрушек, и им понравилось! В тот год они получили 10 тысяч предложений, но приняли только моё. Игрушку запустили в производство, но продавалась она не очень хорошо. Сейчас я владею правами на продажу.

— Почему вы решили усовершенствовать фрисби?

— Когда я играл во фрисби, всё время думал, что диск очень толстый, больше 2,5 сантиметра. Чтобы летать, ему приходится проталкиваться через огромное количество воздуха. Я начал разрабатывать тонкий диск. И сделал множество вариантов, но ни один из них не летал достаточно прямо. Тогда я стал экспериментировать с кольцами, придумал Skyro — кольцо, чей полёт был в два раза длиннее, чем у фрисби. Продал миллион копий, помог установить пару мировых рекордов. Но теоретически кольцо было стабильно на высокой скорости, а при медленном полёте отклонялось от прямой. Поэтому моей целью стало изобретение диска, ровно летящего на всех скоростях. Я добавил к Skyro небольшой выступ по периметру, аналог аэродинамического профиля. Эффект был просто волшебным!

— Aerobie уже продано больше, чем фрисби?

— Не думаю, но продажи перевалили за 10 миллионов.

— Вернёмся к кофе. Один эксперт сказал, что AeroPress делает эспрессо лучше, чем большинство кофемашин, стоящих в 20–30 раз дороже. Как вы определили стоимость?

— Когда речь идёт о небольших устройствах, большинство компаний берут себестоимость производства, умножают примерно на два, чтобы компенсировать расходы на продажи и управление и получить прибыль. А потом продавец ещё раз удваивает цену.

— Но даже фильтры для AeroPress очень дёшевы.

— Как правило, 350 фильтров стоят 3 доллара 50 центов. И их можно использовать повторно.

— А вы сами так делаете?

— Много лет этим занимался, пока жена не сказала: «Алан, зачем ты это делаешь, у тебя фильтров столько, сколько ты пожелаешь!»

— Сколько раз можно использовать один фильтр?

— Я бы пользовался одним фильтром неделю, примерно до 15 чашек кофе. Один морской пехотинец, постоянно живущий на авианосце, написал, что пользуется одним фильтром месяцами. Но мои опыты показали, что после 30-го применения фильтры разваливаются.

— Мне нравится, что кофемашина AeroPress сама очищается. Так и было задумано при разработке?

— Просто повезло. Случайное открытие.

— Как вы продвигаете её на рынке?

— Мы AeroPress не рекламируем, но стараемся познакомить с ней людей, пишущих о кофе.

— Сколько экземпляров вы уже продали?

— Миллионы, точно не скажу. Мог бы узнать, но, скорее всего, мы эту информацию не будем разглашать.

— Я слышал, некоторые кофеманы используют AeroPress «вверх ногами», так кофе дольше заваривается. Одобряете такой метод?

— Как раз из-за того, что в AeroPress кофе варится быстро, у него такой нежный вкус. Перевёрнутый метод делает напиток горьким.

— Но AeroPress можно использовать по-разному?

— Да, теперь даже соревнования проводятся по приготовлению кофе в AeroPress. Мне бы такие идеи и в голову не пришли.

— И какие рецепты для AeroPress были самыми неожиданными?

— Один парень заливал в AeroPress не воду, а сразу готовый кофе — очень нестандартная идея. Несколько раз соревнования выигрывал кофе, сделанный перевёрнутым методом. Но в последнее время побеждают те, кто варит кофе как обычно. Прошлогодний победитель делал всё максимально близко к инструкции.

— Сейчас все сходят с ума по Blue bottle coffee — они устроили целое шоу из детально проработанной процедуры заваривания. Их кофе выиграет, если они перейдут на AeroPress?

— Да, ведь чем меньше времени тратится на заварку, тем меньше в напитке горечи.

— А почему эти ребята так взлетели?

— Из-за качества зёрен. Они делают хороший кофе.

— Какую ошибку люди чаще всего совершают, используя AeroPress?

— Слишком сильно давят на пресс. Нажимать надо плавно, чтобы не создавать излишнего давления и не увеличивать время заваривания кофе. То есть не добавлять горечи в напиток.

— Как часто вы пьёте кофе?

— Двойной кофе по утрам, раз в неделю могу выпить ещё чашку, но обычно ограничиваюсь утренним кофе.

— Над чем собираетесь работать дальше?

— Задумался недавно о тренажёрах. Хотелось бы сделать оборудование, которое будет так приятно использовать, что люди будут получать от этого удовольствие.

— А сами вы как тренируетесь?

— Сейчас занимаюсь на гребных тренажёрах. Меня интересуют устройства, которые можно собрать и спрятать, альтернатива громоздким конструкциям. Несколько лет я время от времени возвращаюсь к этой задаче, уже сделал множество вычислений, провёл несколько экспериментов, но ещё не приступил к разработке дизайна.